Спустя пару минут я наблюдал, как казачки покидают княжье подворье в сопровождении ближников.
Два последующих дня пролетели вмиг в разных делах и заботах. С воеводой я проверил пороховые погреба, которые были почти пусты. Ждану выделил тридцать рублев на закуп сена для коней да оплаты рабочим. Точнее, стимулирования, все же на работах будут использованы мои холопы, но с оплатой, даже небольшой, дело наверняка пойдет быстрей. Отпустил людей Хованского и Одоевского обратно в Москву.
Также я позанимался с отроками, показывая пистоль и объясняя, как из него палить. Оставлять же им для учебы я не стал. Без пригляда или самострел сделают, или убьют кого-нибудь. Карася также оставил, чтобы обучал их. Судя по всему, ему нравилось возиться с отроками, и он от этого даже получал удовольствие.
Посетил еще монастырь и с игуменом договорился, что он будет присылать монаха, который будет учить грамоте и счету отроков. В общем, сложа руки не сидел, много чего переделал и много куда нос сунул. Подьячего Савку и его помощника тоже не обошел, не раз разговаривал о налогах и о том, сколько они смогут собрать с моих земель. Савка же насел на Ждана, и они обходили тяглые дворы в городе.
Вечером же перед отъездом заявились Прокоп с Богданом с моими людьми да с подьячими, которых они сопровождали. Вот уж действительно была радостная встреча, так что отъезд пришлось еще на день отложить, давая им отдохнуть.
Тут же устроили пир, где Прокоп с Богданом делились новостями, хотя там ничего значимого не было. Объехали земли и сообщили обо мне, вот и все, а я делился с ними своими. Казалось, не так давно с ними расстался, а чего рассказать было, и с лихвой.
Через день наконец-то мы выехали, со мной отправились тридцать шесть человек, включая моих ближних, из них пять было московских жильцов. Сила немалая, как по мне, но дед все равно печалился, что маловато людей.
С собой я захватил больше трех тысяч серебра, распиханного по седлам у доверенных мне людей. Много? Так я не меринов брать буду, а коней и кобылиц!
Одиннадцать дней мы добирались до Гороховца, правда, в город заезжать не стали, хотелось быстрее добраться до моего поместья. Свернули на такую родную мне проселочную дорогу и двинули по ней.
— Эх, родные края, — прошептал я. Ведь по сути, только это поместье я, наверное, мог бы назвать домом. Не Москву, не Старицу, а маленькое подворье, затерявшееся в лесах.
— Андрей, слышишь? — враз напрягся дед, едущий рядом со мной.
— Нет, — тут же ответил я.
— Крики да ржание лошадей. Далече, из-за леса сильно не слышно, — пояснил он, и я прислушался.
Действительно на грани слышимости пробивались какие-то звуки, чуждые лесу.
— Вперед, — тут же ударил я по бокам Черныша и устремился вперед.
Спустя десять минут мы вынеслись на поляну возле дороги, где пятнадцать всадников в боевом облачении весело и с присвистом гоняли какую-то голытьбу по всей поляне и дороге, не давая им убежать в лес.
— Вот те раз, — выдохнул я, останавливая Черныша. — Это, плять, еще что? — И мой вопрос повис в воздухе.
Глава 2
Глава 2.
Я внимательно всматривался в развернувшуюся передо мной картину, где происходило форменное избиение. Всадники вовсю веселились, стегая плетками людей, и тут же пришпоривали коней, идя на новый круг.
Правда и безлошадные были не просты. В руках у них виднелись какие-то дубины, да дреколье, даже пару копий были. И они пытались отбиваться, да только куда им.
Я перевел взгляд на всадников, которые или нас не заметили или не обратили внимания. Некоторые лица мне показались смутно знакомыми и, чем больше я всматривался, тем больше узнавания было.
— Гороховчане, — рядом раздался голос Прокопа, который подтвердил мою догадку. — Вон, это Микитка кажись, а это его сынок, — указал рукой Прокоп. — А вон Дрюня, а там вон….
— Угу, они, — кивнул я соглашаясь. — Только чего это они?
— Может тати какие, — хмыкнул дед.
Тем временем всадники заметили нас, и тут же начали сгонять людей, причем бить начали саблями серьезно, и на землю начали падать первые убитые.
Спустя пару минут, гороховчане согнали людей в кучу, которая ощетинилась оружием в разные стороны. В нашу же сторону выдвинулось пять всадников, среди которых был и Микита.
— Вы кто такие? И что здесь делаете? — раздался вопрос нам, когда всадники замерли в семи метрах от нас.
— Ба, да это ж Андрейка Белев, с Проней, — донеслось от Микиты, и он смело направил коня в нашу сторону, а следом и остальные.
— Андрейка живой, — радостно воскликнул Микита. — Мы уж и не ждали тебя живым увидеть. От царя приезжали, да о тебе все расспрашивали.