— Не знаю, чего вы уж надумали. Может, и на деда моего обиделись, но то зря. — И я махнул рукой. Теперь я князь и царев родич, но к вам по-прежнему с теплотой отношусь. Ведь вы были друзьями моего почившего отца. Бились вместе с ним против ворогов и, уверен, выручали друг друга не раз. Это вы мне помогали советом добрым, и делом. Это вы сопровождали меня в Нижний Новгород, и вместе с вами мы бились против татей. Это вы пришли мне на помощь, когда явился сынок Игошки шкуру с меня спускать, и многое другое. Вы для меня дорогие люди! — закончил я.
Василий и Микита переглянулись.
— Хах, как сычи сидят, — усмехнулся Прокоп.
— Благодарим на добром слове, — первым заговорил Микита.
— Вот только было это и прошло, нынче ты князь Андрей Володимирович, да не простой. Вдруг обидели мы тебя чем.
— Не обидели, лишь добро я от вас помню и вам готов добром отплатить. И про место за моим столом были не просто слова. Я по царскому слову полк в Старице собираю и предлагаю пойти вам туда. Десятниками сделаю! — сделал я предложение.
— Так, это… — протянул Василий.
— Думать надо. Это ж землю оставлять, к какой привык, соседей, да и полк. Семью, опять же, перевозить. Да и остальное, — с сомнением протянул Микита.
— Соглашайтесь, дурни, — тут же влез Прокоп.
— А ты, Проня, помолчи, не с тобой князь говорит, — огрызнулся Василий.
— Ну почему же, он прав. Да и не Проня нынче, а послужилец князя. А там и десятником в полку станет, не меньше, а то и выше, — обернулся я и подмигнул Прокопу.
— А ведь и в правду, — ухмыльнулся Микита.
— Звиняй меня, Прокоп, — тут же повинился Василий. — Уж больно непривычно и чудно. — И он повертел рукой в воздухе.
— Я не в обиде, — с достоинством ответил Прокоп.
— Ну, отъедем мы к тебе в город, да вычеркнут нас из Гороховца. Сколько землицы дашь и какой? Да сколько людишек? — перешел к условиям Микита, как более опытный.
— Ну-у, — протянул я. — Землицы дам немного, четей двадцать или тридцать, может, чуть больше. Людишек на землю и вовсе нет, — ухмыльнулся.
— Тогда о чем мы говорим-то? Пустое. Зачем нам отьезжать с насиженных мест, коли землицы немного, а людишек вообще не дашь. Мы ж с голоду помрем, — проворчал Василий.
— А ты и не дослушал, — хмыкнул я. — Землица та под огород да мелочь. Хочешь, сам там паши, коли время будет, хочешь, людишек сажай, коли охочие найдутся. Здесь дело в другом.
— И в чем же? — С недоверием спросил Василий.
— Погоди, Василий, чую, Андрей Володимирович что-то интересное выдумал. Сам все понимает, — медленно произнес Микита.
— Не без этого, — кивнул я. — Коли полусотниками станете, та земля вашей вотчиной станет. Немного, но… — прямо посмотрел я в глаза Миките. — Помимо этого, плату высокую положу. Семнадцать рублев простому боярскому сыну, а десятнику девятнадцать рублев в год. Помимо этого, если коня нет и брони, то и ее выдам.
— У-у-у, — тут же задумчиво протянул Василий. — Вся голытьба к тебе сбежится, стоит только прознать.
— Так мест в полку немного, а то уж сильно дорого встанет, — хмыкнул я. — Вот только и это еще не все. У полка будет своя хлебная казна, с двух сел туда хлебушек будет идти. Которую сами и делить будете, — выдал я.
— Чудно, но толково, — кивнул Микита. — Села-то большие?
— Ну уж не малые, — улыбнулся я. — Коли немощным кто станет, постареет али рану получит, то и он будет плату иметь, поменьше, конечно, но все же. Коли погибнет кто, и вдова останется детишками малыми, то и тут не брошу, плата будет положена рублев двенадцать, еще с полковой казны хлеб получать.
— Ой, сладко говоришь, княже, — хмыкнул Василий.
— За то служить будут, — оскалился я.
— Зачем мы тебе? Только озвучь, к тебе народец побежит, все бросив, — прищурился Микита.
— Я вас знаю, вы помогли, когда мне нужно было. Люди вы знающие, в бою не раз были и не подведете. Не знаю, согласитесь али нет, но я всегда буду готов вам помочь, — ответил я.
— Сына моего тоже возьмешь? — с жаром спросил Василий, и я понял, что он согласен.
— Возьму, — кивнул я. — Коли чего не умеет, научим. — И я глянул на Микиту.
— А-а-а… — И он махнул рукой. — Записывай в свой полк. Только десятником.
— Вот и сговорились, — улыбнулся я.
Немного посидев и обсудив, кого можно из гороховичан позвать в полк, мы разошлись.
Погода между тем начал портиться, на небе начали ходить тучи и покапывать дождь, так что дорога раскисла, и путь наш стал еще более труден.
Добравшись до Белгорода, основную часть людей отправили в город, отдохнуть и нас дожидаться. Устроить их должен быть Олег, как местный, а главными следить за порядком остались Василий и Прокоп. Мы же с дедом и с двумя послужильцами направились к деду домой, где дожидался нас дядя Поздей со своей семьей и семья дяди Олега. Дядя Олег, как удостоверится, что все хорошо, тут же к деду рванет.