На отдых решили выделить два дня, все-таки народ измотался.
Встреча вышла радостной, и мне казалось, что дядька Поздей постарел, видать, вымотал себе нервы. Праздничный ужин, новости, а после и банька в награду.
Да и новость о том, что переселяются в Старицу, была положительно принята. Обговорили, что начинают собираться, а после в Белгороде на подворьях нас дожидаются.
Отдохнув, мы вернулись в Белгород, и я сразу направился к воеводе, которым был князь Федор Иванович Волконский. Мужчина в самом рассвете сил, лет сорока, с умным и острым взглядом. Естественно, меня тут же потащили за стол, за который были приглашены и главы полков, что нынче стерегут рубеж, им-то после обеда я и подарил половину того, что закупил во Владимире. Дабы они поделили и раздали нуждающимся, а чтобы себе не прикарманили, о произошедшем тут же Олег растрепал по всему городу. Дескать, князь Старицкий, родич царя и первый боярин ратным людям подарки привез, дабы они еще лучше стерегли рубежи.
Распрощавшись с воеводой, мы отправились в Царев-Борисов, а точнее, просто уже Царев.
— Город сей основан по приказу Годунова, недавно, считай, и десяти лет не прошло. Основали его Богдан Бельский да Семен Альферов. Бельский говорить любил, что, дескать, Борис-царь в Москве, а он царь в Борисове, ну, попал он в опалу за эти словеса, — усмехнулся дед.
Город расположился на берегу реки Оскол, хотя, как по мне, это была, скорее, крепость и до города ей еще далеко. Стены высотой были не меньше восьми метров, вокруг еще вал и ров. На стенах девять башен, три из которых с воротами. Вся крепость деревянная, ни одного каменного строения.
За пределами города расположилась просто огромная пашня, возле которой и стояли укрытые стеной дворы — для обережения работных людей, тут же пояснил мне дед, когда я проявил интерес.
Народу же в самом городе было не меньше, чем в Белгороде, а то и поболее. Одних стрельцов полторы тысячи.
С другой стороны города, за рекой, располагался торг, куда и пригоняли коней на продажу.
— А кто воевода-то в городе? — спросил я у деда Прохора.
— Первым воеводой был князь Хворостин, только помер он в прошлом годе. Вторым — князь Гагарин, вот только, когда весь город поднялся за Дмитрия Иоанновича, князь Гагарин за Бориску кричал. Ему и другим головам бока-то намяли и в холодную посадили, так что, кто нынче воеводствует, я и не знаю. При тебе же все время был Андреюшка, — улыбнулся дед.
— Однако, — только и выдал я.
Ворота, к которым мы подъехали, были закрыты, и со стены нам прокричал один из охранников:
— Вы кто такие?
— Поди, полк новый рубежа сторожить, — тут же раздался голос второго охранника.
— Нет, не с полка мы, — проорал Василий в ответ.
— Неужто нового воеводу из Москвы прислали? — спросил первый из сторожей.
— А со старым чего? — не удержался я от вопроса.
— Да ничего, в темнице сидит, — со смешком ответил мне второй охранник. — Так кто вы? А ну отвечать, а то не откроем.
— Перед тобой князь Андрей Володимирович Старицкий, первый боярин да близкий родич царя нашего, Дмитрия Иоанновича, а ну отворяй ворота, — проорал Елисей во всю глотку.
Я же пребывал в шоке, и у меня подергивался глаз, воевода до сих пор в темнице, уже пару месяцев, как Дмитрий Иоаннович на престо сел, и о том явно весть сюда дошла.
Тем временем ворота открыли, и мы проехали в город.
— Веди к темнице, к воеводе! — распорядился я.
— Фролка, ты воротах главный, я с князем, — тут же прореагировал один из охранников, наверняка являющийся десятником, и повел нас в крепость, что находилась на возвышении и тоже была окружена частоколом.
Я же оглядывал город и заметил, что подворья стояли рядом и были окружены высоким тыном. Если городские стены возьмут, можно будет и на подворьях дать бой.
Тем временем мы пересекли не такой уж большой город и подъехали к воротам в местный кремль, которые были распахнуты, но и на них дежурил десяток.
— Евстигней, ты же на воротах должен быть, и это кто такие? — выступил вперед стрелец, за спиной которого встали десяток стрельцов, держащих бердыши.
— Князь это Старицкий с людьми своими. Говорит, родич царя и первый боярин, — тут же ответил наш провожатый.
— Да ну? Прям-таки родич царев и первый боярин, — с сомнением протянул стрелец, а после перевел взгляд на нас.