Рафаэль до этого момента никогда не испытывал сложностей в общении с прекрасным полом, но неожиданный вопрос поставил в тупик. Разве заблудившиеся знатные дамы не должны вести себя несколько иначе при появлении благородного спасителя?
– Мы с другом встретили ваших служанок. Они в полном порядке.
– Не удивлена. – Ирсийка капризно пожала плечом. – Нечего было и надеяться столь просто отделаться от треклятой старухи. Ее угодливость иногда бывает ужасно утомительной.
– Вы удивительно спокойны для потерявшейся в ночном лесу девушки. – Подметил Рафаэль, приблизившись к превратившемуся в импровизированный трон поваленному дубу. Вблизи облитая лунным светом красавица уже не выглядит вырвавшейся из ночи нечистью. Огромные черные глаза смотрят с покровительственным ожидающим прищуром. И это много прекраснее ошпаривших чем-то неведомым озер мрака, что померещились ему вначале.
– Разве есть причины беспокоиться? – Усмехнулась незнакомка. – Надеюсь, сеньор, вы не боитесь темноты?
– Обижаете, сеньора. – В тон ей отозвался Рафаэль.
Ответом ему стали переливы шелковистого смеха.
– Для простого смертного не так много причин оказаться в глухую полночь в диком лесу. – Мягкий волнующий шепот девушки почему-то показался шипением змеи, готовой впиться в беспомощную жертву. Кажется, кровь обернулась в жгучий яд, распространяя по венам мучительный огонь напополам с чем-то безумным, алчным и нерассуждающим.
– Однако, мы с вами здесь, сеньора. Не беспокойтесь, – не удержался он от демонстративной лихости. – Я приложу все усилия, чтобы защитить вас от любых опасностей, если они возникнут.
В огромных черных глазах, вопреки ожиданиям, сверкнула неприкрытая ирония.
– И что же предлагаешь делать дальше, отважный рыцарь? – Прошелестела красавица чарующим шелковистым голосом.
К слову сказать, очень хороший вопрос.
– Я могу попробовать собрать хвороста, чтобы развести костерок. – Задумчиво предложил Рафаэль.
Не то чтобы ползать на карачках по земле в поисках сухих веток кажется пределом мечтаний, но, быть может, хоть какой-то источник света…
– Я ожидала большего. – Тихо прошептала ирсийка.
– Что вы имеете в виду? – Уязвленно поинтересовался Рафаэль.
Знатные дамы, конечно, имеют право на некоторое количество причуд и капризов, но не думала же она, что он достанет из-за пазухи огромный шатер с жаровнями и полноценным будуаром?
– Человек, оказавшись во тьме, страшится ее. Он, окруженный бездной непостижимого и сокрытого, жаждет отгородиться от бескрайнего мрака спасительным светом. И искренне верит, будто крохотный огонек, едва отодвинув темную бесконечность, защитит от нее. Что, как не страх, заставляет выбрать крохотный уголок мимолетного света? Неужели и ты изберешь отгородиться от огромного мира ради жалкой иллюзии безопасности?
Рафаэль вздрогнул от неожиданности. Вообще-то, он имел в виду совсем не это… Однако, теперь понятно, отчего незнакомка сохраняет ироничное спокойствие. Колдунья. Пожалуй, его обещания защитить ее и впрямь выглядели несколько наивно.
– Увы, сеньора. Боюсь, граница, отделившая мой освещенный островок от внешнего мира, много крепче мимолетного огонька. – Горько ответил он после недолгого молчания.
– Но что стережет эту границу, юноша? Не твоя ли нерешительность? Не твоя ли готовность смириться с бытием, которое тебе определили другие?
В мягком шелке волнующего голоса неожиданно лязгнул ледяной металл. Рафаэль стиснул зубы. Наверное, оттого, что мысль эта уже не раз приходила ему в голову. Что мешает послать в бездну и отца, и его запреты? Податься в бега, стать учеником знахаря где-нибудь в богами забытой глуши. Скитаться по миру, в каждой тени видя идущих по следу охотников отца.
– Я наследник моего рода, сеньора. И не намерен отказываться ни от своего имени, ни от места в Городе Богов, что принадлежит мне по праву.
– По праву крови? – Шелковый смех незнакомки ошпарил режущей болью. Словно та самая кровь, о которой он говорил, обернулась бегущим по венам терзающим инфернальным огнем.
– По праву крови. – Упрямо повторил Рафаэль.
– Быть посему. Пламя, что живет в твоей крови, этой ночью откроет для тебя любые двери.
Прежде, чем он успел ответить, девушка плавно скользнула с импровизированного древесного трона, на котором восседала, словно древняя царица, что вершит суд над отдавшимся в ее власть подданным.