Сапоги мягко ступают по густому ворсу ковра. Спешащие слуги склоняются в церемонных поклонах, на которые приходится отвечать рассеянным кивком. Из головы не идет тяжелый угрюмый взгляд Карлоса. Строго говоря, бывший наставник ведет себя, как обычно. Но раньше на это получалось не обращать внимание. А вот теперь…
К слову сказать, после исчезновения предыдущего главы дома именно Карлос должен был занять его место. Но предпочел добровольное полузаточение в Замке Фей – на радость дуреющему от скуки Мартину.
Глава дома Альварес сгинул десять лет назад. Великий чернокнижник, Салазар как будто растворился в воздухе – а вместе с ним и один из его сыновей. В живых остался лишь Карлос. Кажется, сгинувший вместе с отцом Васко успел оставить сына. Но, как ни пытайся вспомнить хитросплетения родословной, на ум ничего не приходит. То ли Гойо Альварес ничем не прославился… Или, быть может, Карлос специально не заострял на нем внимание – на радость дуреющему от бесконечных имен и родственных связей ученику?
Имя Салазара стало запретным. Кажется, отец прилагает все мыслимые усилия, чтобы вовсе вытравить историю предшественника из памяти людской. Темная история…
Лязгнул, повернувшись в замочной скважине, тяжелый медный ключ. Оставшись в одиночестве в своих комнатах, Рафаэль развалился на диване. Растерянный взгляд устремлен в узкое окно, за которым по бездонному синему небу плывут безучастные к его раздумьям облака.
А ведь он видел Салазара! Правда, десятилетний мальчишка, более озадаченный недавно подаренным набором солдатиков, мало интересовался дальними родственниками. Властный мужчина с тяжелым взглядом и сединой в черной бородке показался мрачным и зловещим – собственно, вот и все, что получается припомнить.
Так ни до чего и не додумавшись, завалился на кровать. Бессонная ночь дает о себе знать неприятной резью в глазах. Стоит на минуту остаться без дела – и начинаешь проваливаться в зыбкую трясину. Пожалуй, нет никакого смысла дожидаться темноты.
Уже засыпая, поймал себя на странной мысли: пусть минувшая ночь и открыла ему манящий неизвестностью путь… что толку? У него по-прежнему нет ни наставников, ни учителей. Даже самые невинные книги под абсолютным запретом. И что проку от свершившегося?
Нет, в бездну сомнения. Первый шаг сделан. И он пройдет по этому пути, какие бы испытания его ни ожидали.
Проснулся от бьющего в глаза лунного света. Мир погружен в звонкую ночную тишину.
Какое-то время молча лежал, вслушиваясь в нечто глубинное, сокрытое в глубинах сознания. Зря он сожалел об отсутствии книг и наставников. Пусть и те, и другие могли бы здорово облегчить жизнь… Но есть что-то еще. Что-то, властно зовущее навстречу непроглядной ночной тьме. И, кажется, непостижимая, но грозная сила может дать ему много больше древних фолиантов и мудрых советчиков.
Магический светильник озарил комнату мягким тусклым светом. На то, чтобы привести себя в порядок, много времени не потребовалось. Вот только что теперь прикажете делать? За окном царит глухая полночь. Замок погружен в крепкий безмятежный сон.
Разумеется, ни один слуга не осмелится выказать и тени недовольства, если его растолкать и потребовать… да что в голову взбредет. И, все-таки, есть что-то чарующее в том, чтобы остаться в одиночестве в каменной громадине, по пустым коридорам которой струится пронизанная лунным светом тьма.
К слову сказать, неожиданно осенило Рафаэля, он зря сетовал на нехватку книг и наставников. Теперь к его услугам тот, кто поможет пробить выстроенный отцом барьер. Нужно лишь отыскать подходящее место.
Первой мыслью было спуститься в подвал. В конце концов, как-то нелепо вершить чародейские дела в том же самом месте, где только что тер кулаками глаза, щурясь на ослепительно-яркую луну. С другой стороны, кто сказал, что замковые подвалы для этого подходят лучше? Слуги там держат соленья и прочие кладовые, а совсем не скелетов и демонов со зловещими колдовскими символами на стенах вперемешку.
На то, чтобы вытащить из камина небольшой уголек, много времени не потребовалось. Пол в просторной роскошно обставленной комнате устлан драгоценным ирсийским ковром. Отогнув тяжелый пушистый край, Рафаэль старательно вывел то, что цверг назвал Адамантовой печатью. Круг, в него вписан треугольник, внутри треугольника – квадрат, внутри квадрата – еще один круг.
Символ, вопреки ожиданиям, совсем не спешит наливаться зловещим колдовским огнем. Обычная черкотня на полу. Точно ли в ней есть хоть какая-то сила? Вот сейчас и выясним.