– Так. Погоди. То есть, они стоят дороже пятидесяти пиастров?
– Они стоят дороже пятидесяти золотых флоринов. – Пробормотал Селестин, понизив голос. Вокруг, кажется, никого… Но, пожалуй, зря они разорались посреди улицы.
Синие глаза Корины хищно сверкнули.
Глава 8
– В последнее время ваш воспитанник не слишком часто радует нас своим вниманием. – Недовольно заметила Рамона, когда семейство в очередной раз собралось за обеденным столом.
Виновник ядовитого замечания предпочел отмолчаться. За прошедшие несколько дней Рафаэль ни разу не явился к завтраку. После бессонных ночей в тайной крипте он просыпается ближе к полудню. Какие уж тут утренние трапезы в обществе опекуна и его слишком уж благовоспитанной супруги.
– Полагаю, не следует быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться об истоках такого поведения. – Беспечно махнул рукой Мартин. – Интересно лишь, кто именно из служанок стал причиной его, хе-хе, бессонных ночей.
Карлос демонстративно поморщился. С тех пор, как Рафаэль достиг совершеннолетия, он оставил его в покое с бесконечными уроками, плавно перетекавшими в еще более бесконечные нравоучения. В последнее время бывший наставник все сильнее напоминает воинствующего аскета, а не благородного идальго. Бесконечные физические упражнения и посты, призванные смирить порывы плоти.
К слову о плоти, к женщинам сеньор Карлос тоже особого интереса не проявляет. Его супруга и раньше не проявляла к нему симпатии, а теперь, кажется, воспринимает как предмет меблировки, время от времени подающий руку там, где того требует этикет.
На взгляд Рафаэля, такой красотке не грех было бы отыскать и более изысканного кавалера. Лаура, словно прочитав его мысли, неожиданно наградила виновника обсуждения загадочным взглядом. В больших черных глазах сверкнуло что-то загадочное и ироничное. Но уже в следующий миг девушка вновь потеряла к происходящему всякий интерес. Или сделала вид?
– И вы, сеньор, разумеется не собираетесь вмешиваться в эту ситуацию? – Процедила Рамона, смерив гневным взглядом притихшего «воспитанника».
Дядя в молодости сам был тот еще ловелас. Жену ему подобрал дед Рафаэля, Доминго Альварес. И руководствовался он соображениями выгоды. Сам Мартин на столь благонамеренную сеньориту, прежде всего ценящую целомудрие, благочиние и прочие несуразные вещи, и не взглянул бы. Так что отношения между супругами никогда не были безоблачными. Даже после того, как возраст взял свое и любовный пыл немного поутих.
Хотя, говорят, список растущих в Порто-Маре бастардов время от времени продолжает пополняться до сих пор.
Рамона, также никогда любовного пыла к дяде не питавшая, и к воспитаннику его симпатий не испытывает.
– Вмешаюсь, когда время придет. – Рассеянно отозвался Мартин. Мысли опекуна блуждают где-то далеко. – Полагаю, некстати забеременевшую девицу пристроить замуж в ближайшую деревеньку много труда не составит.
– И это, по-вашему, приемлемо для опекуна, растящего достойного сына рода Альварес?!
Хозяин Замка Фей в ответ оглушительно хрюкнул, тщетно пытаясь удержать рвущийся наружу смешок. Рафаэль тоже не сдержал ухмылки. Достойные представители блистательной фамилии давно и прочно прославились уникальной способностью не пропускать ни одной юбки. Скорее уж белой вороной в их семействе выглядит Карлос с его бесконечным благочестием.
В полусонной провинции на такое порой смотрят с осуждением. Хотя чаще стараются делать вид, что не замечают. Пусть Ниланта – средоточие подлинной власти и богатства их рода – и отделена Морем Гроз, Альварес и в этой дыре обладают слишком серьезным влиянием, чтобы невозбранно читать им нотации.
Рамона скривила губы в раздраженной гримасе. Неприятный разговор, к счастью, прервало появление лакея, в руках которого исходит ароматным паром огромная супница.
Дальнейший обед протекал в ледяном негодующем молчании. Мартин думает о чем-то своем, Рафаэль же тщетно пытается бороться с досадливым раздражением. Пару лет назад миловидная девушка из прислуги уже строила ему глазки. И все зашло – к обоюдному удовольствию – достаточно далеко… прежде чем сеньора Рамона, прознав об интрижке, не начала против бедняжки войну.
Рафаэля Мартин трогать запретил. Дядя пускал в ход запреты и розги лишь когда дело касалось магии и любого образования, выходящего за рамки приличествующего юному сеньору. А вот за служанку вступаться нужным, естественно, не посчитал. В результате девчонка отправилась на какую-то дальнюю ферму, а Рафаэль обзавелся некоторым зубом на сеньору Рамону. Не очень большим и не так чтобы сильно острым… но осадок, все-таки, остался.