– Понимаю твое желание, но что ты хочешь от меня?
– Помоги мне, аш. Я не останусь в долгу. – Требовательно проскрипел Шарлах.
– И какой помощи ты от меня ждешь? – Без особого энтузиазма поинтересовался Рафаэль.
Допустим, он предупредит остальных обитателей замка. Родриго, разумеется, вызовется помочь. А замковые стражники? Очень смешно. Едва ребята узнают, что поблизости бродят ламии, они забаррикадируют ворота и усядутся в осадное положение. Трясясь от страха на каждую ночную тень.
– Камень в руках у ведьмы по имени Исс’Ши. Она согласна вернуть его. Но взамен потребовала встречи с тобой, аш.
По коже сыпануло морозом. Видит Небо, эти слова Рафаэля совсем не обрадовали. Какой бездны нужно от него ламиям? И, к слову, есть и более интересный вопрос…
– Откуда ей вообще известно о моем существовании?
– Не знаю, аш. Но она прямо заявила мне, что вернет камень лишь после того, как ты уплатишь цену. Если уплатишь.
Последние слова цверг произнес едва слышно. Судя по мрачной физиономии, он изрядно сомневается, что Рафаэль согласится эту цену платить.
– И какова же, боюсь спросить, эта цена?
– Она не сказала, аш. Она назначит ее тебе. – Мрачно прохрипел Шарлах.
– Знаешь, приятель. – После недолгого колебания отозвался Рафаэль. – Я тебе очень сочувствую. Но жизнь – не та штука, которую я готов разменять на сколь угодно драгоценную каменюку. Так что почему бы тебе не…
– Ты не понял, аш! – Торопливо забормотал цверг, заламывая крохотные ручки. – Исс’Ши безусловно гарантирует твою безопасность. И я, подгорной тьмой клянусь, сделаю все от меня зависящее, чтобы тебе ничто не угрожало. Она хочет лишь встречи. Если вы не сойдетесь в цене, она не посмеет настаивать. Умоляю тебя, аш.
Только и остается, что растерянно смотреть на потерявшего остатки самообладания цверга. Что же это за алый камень, утрата которого превратила флегматичного карлика в нервно дергающуюся истеричку?
– Ладно. Бездна с тобой. – Сдался Рафаэль. Сейчас, после слов Шарлаха, в душе нервно скребется болезненное любопытство. Которое, сгубив некоторое количество кошек, явно взялось подбивать клинья к достойному потомку семейства Альварес. – Надеюсь, гарантиям этой ведьмы можно верить.
– Не сомневайся, аш. – Прохрипел цверг, глядя снизу вверх обожающим взглядом.
– И когда и где произойдет это волнующее свидание?
Родриго рассказывал, что на Змеином мысе местные племена повинуются ламиям, словно жестоким божествам. Приносят им в жертву драгоценный нектар, змеиные кожи… и собственных детей. Лучше бы приятелю не знать, что он отправился на встречу с одной из этого жуткого народа.
– Завтра в полночь, аш. Я приду к твоим покоям, чтобы проводить тебя.
– По-твоему, я смогу посреди ночи выбраться из замка? – Скептически поинтересовался Рафаэль.
Стража на воротах никогда в жизни не выпустит его в одиночестве посреди ночи. В лучшем случае – просто откажут. В худшем – пошлют за хозяином. Одной бездне ведомо, чем закончится вся эта история.
– Из замка есть несколько подземных ходов, аш. – Повеселевшим голосом отозвался цверг. – Никто не узнает о твоей отлучке.
– Ладно, цверг. Бездна с тобой. – Окончательно решился Рафаэль.
Кажется, сама мысль о возможности соприкоснуться с чем-то, что раньше манило ледяной несбыточностью, напрочь отшибает ему способность думать. Посмотрим, чем это закончится…
– Никакой ошибки быть не может. – Зло отрезал Селестин. – Это подлинная книга позднекематхийского периода. И печать великого визиря, что скрепляет последнюю табличку – также подлинная.
– Ну, пусть так. – Равнодушно отозвался Хуан. – За сколько ее можно продать?
Он с самого утра пребывает в раздраженном настроении. Повязки с его головы, наконец, сняли. И теперь из каждого зеркала на него со странной смесью злости и ужаса таращится собственное обезображенное лицо.
– Кто тебе сказал, что я собираюсь делать такую глупость?
– А для чего еще годна эта гора мусора? – Буркнул Хуан, совершенно не впечатлившись возмущением приятеля.
– Она может оказаться намного ценнее, чем ты можешь себе представить. – Уязвленно огрызнулся Селестин.
– Ну валяй, удиви меня. – Истинный сын капитана стражи и не думает видеть хоть какую-то значимость в древней реликвии.
Селестин демонстративно повернулся к Горацио и Корине. Эти двое молча слушают перепалку, не торопясь занимать чью бы то ни было сторону. В глазах у девушки, однако, ясно проступила досада. Не иначе, она-то как раз склонна поддержать здоровяка. Еще и урвать что-то себе – за то, что вовремя подтолкнула к выгодной покупке.