– Куда?
– Лучше всего эту куклу выкинуть в ручей. Бегущая вода быстро смоет любые чары, если он успел их наложить.
Рафаэль, не удержавшись, бросил взгляд на небо. Сколько прошло времени? Возиться с мандрагорой они закончили после полуночи. Потом еще какое-то время шли следом за корягой. Кажется, времени прошло не так уж и много… Но весенние ночи коварны и имеют обыкновение заканчиваться куда раньше, чем хотелось бы.
Дорога до ручья много времени не заняла. Превратившаяся в липкий комок кукла подняла фонтан брызг, чтобы навеки кануть в журчащую черную воду.
– Давай посидим немного. – Предложила Альба, опускаясь на траву у самого берега. Светильник в ее руках погас, оставив их наедине посреди ночного мрака.
Рафаэль опустился рядом, обняв прильнувшую к нему девушку за талию.
– У тебя опасный и хитрый враг, сеньор. Лучше бы тебе его не недооценивать.
– Знаю. – Неохотно отозвался он после недолгого молчания.
Неожиданная мысль заставила нахмуриться. Если Хуан влез к нему в комнату один раз, ничто не помешает сделать это снова. Хвала Небу Благому, он так и не решился взять в деревню что-нибудь из библиотеки Леонардо: побеспокоился, что книга может попасть в чужие руки. Как в воду глядел.
Вот только если Хуан влезет в его комнату вновь и увидит там кольцо…
– Пожалуй, от него лучше тоже избавиться. – Пробормотал Рафаэль, вытащив из кармана блеснувший в лунном свете перстень.
– Ты что, с ума сошел?! – Вскинулась Альба. – Выбрасывать такую ценность?!
– У тебя есть предложения получше? И носить при себе, и держать в комнате, куда этот мерзавец уже один раз залез – слишком большой риск.
– У меня оставь. Я его подержу в тайничке. А как придет вам время возвращаться в город – верну.
В голове внезапно вспыхнуло что-то одновременно злорадно-веселое и мстительное.
– Не возвращай. – Усмехнулся Рафаэль, вложив перстень в подставленную ладошку. – Если он тебе так понравился, пусть это будет мой тебе подарок.
Задохнувшаяся от восторга Альба немедленно полезла к нему с поцелуями. А он, касаясь губами ее шеи, сам ничего не может поделать с злобным удовлетворением, которое распускается в душе. Сколько бы ни стоил подаренный отцом перстень – Мигель Альварес отправил его ненужному сыну, вспомнив о том едва ли не единственный раз за минувшее десятилетие.
А Рафаэль отдает отцовский подарок миловидной сеньорите, с которой он знаком последние пару дней. Просто потому, что они занимались любовью. А еще потому, что кольцо ей понравилось. Много ли стоит память о родителе, который сам о тебе не помнит?
Расстались, когда звезды посреди ночного неба померкли, а непроглядно-черный купол наполнился синевой грядущего рассвета.
– Приходи вечером, – жарко прошептала Альба, на прощание коснувшись губами его щеки.
– Сеньор! Сеньор Альварес! Сеньор, проснитесь! – Старый дребезжащий голос над ухом.
Дворецкий, имени которого Рафаэль, разумеется, не запомнил, нависает над ним, словно алчущий падали стервятник.
– Чего еще?.. – Недружелюбно буркнула жертва местной прислуги, с трудом оторвав от подушки голову.
Сколько времени? Наверняка рано. Слишком рано, чтобы сдуревшие от собственной важности старики бродили по чужим комнатам.
– Сеньор Фаро посчитал возможным пригласить гостей на завтрак. Он ожидает вас через двадцать минут в столовой.
– А? – Тупо переспросил Рафаэль, сонно хлопнул глазами. – Сколько времени?
– Девять часов утра, сеньор. – В степенном голосе дворецкого проскользнула едва различимая нотка раздражения. Кажется, старикан всерьез уверен, будто в это время нормальные люди уже должны проснуться!
Хотя, если кто и должен здесь извергать гроздья гнева и негодования, так это сам Рафаэль. Он, в конце концов, часа четыре назад как завалился спать!
Буркнув что-то неразборчивое, вновь уткнулся лицом в подушку. Может быть, назойливый старикан ему приснился? Мир не может, не должен быть таким жестоким!
– Сеньор, боюсь, хозяин не поймет вашего опоздания и, тем более, отсутствия. – Прогудел над самым ухом настырный старческий голос.
– А, бездна и пять хозяев ее! Иду, иду… – Прорычал Рафаэль.
Дворецкий скорчил удрученную мину. Но, убедившись, что юный идальго изволил подняться с кровати и теперь сверлит его злым сонным взглядом, горделиво выплыл из комнаты.
– Сеньор! Сеньор Флорес! Сеньор, проснитесь! – Донесся из-за стены знакомый дребезжащий голос. В ответ раздался заспанный голос Алонсо, порекомендовавший бедняге дворецкому катиться к демонам.