– Вы хоть знаете кого схватили? – попытался напугать лесников Эдвард.
– Браконьера. – ответил сидящий на нем лесник.
– Богини, и что теперь со мной будет? – сдался Эдвард.
– Барон Грейфорвард решит, что с тобой будет. – ответил лесник.
Глава 1. Дом Грейфорвард.
Тусклый свет дождливого утра осветил белые стены просторной комнаты наследника барона Грейфорварда. Марк не спал, в это дождливое утро его ждало знакомство с женщиной, с которой ему возможно предстоит провести всю его жизнь. Марка не пугало это, он знал что именно так всё и должно быть, знал что его желания не имеют значения, знал что он исполнит волю отца и женится на дочери графа Гринфореста, даже если она будет самой уродливой женщиной из всех, что он видел. Но всё же, Марк чувствовал, что в этом есть что-то глубоко неправильное, противное самой человеческой сущности, и что всё могло бы быть не так, в конце концов это его жизнь, и именно он, а не его отец должен иметь право выбора невесты.
Размышления Марка о несправедливости бытия прервал вошедший в комнату слуга. Слугу звали Дональд, такое странное имя он получил по милости барона, считавшего что он имеет право давать имена своим слугам по собственному выбору, и не обращать внимания на имена данные им пред ликом трёх богинь.
– Простите меня сир, но сегодня очень важный день, и поэтому я решился прервать ваш сон. – вкрадчиво и с опаской произнёс слуга.
– Я не сплю. – ответил Марк, медленно перекатываясь на край кровати.
Вставать совсем не хотелось. «Интересно, откуда отец узнал, что у короля именно такие кровати? И почему он не называет такие кровати просто королевскими, а всегда подчёркивает, что дело в размере? Да ещё и произносит это на никому не известном мёртвом языке?» – подумал Марк потягиваясь и вставая на ледяной пол.
Барон Грейфорвард вообще слишком странно изъяснялся, для богинибоязненного сторонника культа трёх богинь и защитника веры, как сам он любил себя называть. Случалось, что барон говорил непонятные для окружающих вещи, потом как будто осекался на полуслове, и пытаясь объяснить сказанное, пускался в пространные рассуждения о походах в долину трёх богинь и истинной природе зла. Каким образом сказанное бароном ранее относилось к природе зла никто и никогда понять не мог, что нисколько не смущало барона, просто останавливавшегося на полуслове в очередной раз, и начинающего говорить о погоде.
Сквозь мутное зелёное окно спальни Марка, выходившее прямо на конюшню, донёсся очередной душераздирающий вопль, выражавший одновременно ужас и отчаяние человека, который уже десять часов назад потерял возможность выражаться понятным человеческим языком и перешёл на нечленораздельное мычание. Марк не знал в чём провинился этот несчастный, но уже ненавидел его всей душой за то, что его вопли не дали выспаться.
– Сир, прошу вас, поторопитесь, иначе милорд Грейфорвард будет мной не доволен – голос Дональда слегка дрожал, как будто сам Дональд уже вызвал гнев барона.
– А ты судя по голосу уже поторопился сегодня, похоже весьма опрометчиво поторопился. Да, Дональд? – с лёгкой усмешкой сказал Марк.
– На всё воля трёх богинь, сир. – ответил Дональд, с вернувшимся к нему самообладанием, подавая Марку костюм.
Спускаясь по узкой винтовой лестнице, ведущей в большой зал донжона, Марк услышал царящую там суету. Скрежет, издаваемый передвигаемыми столами, звон рассыпавшихся столовых приборов, стук падающей табуретки, и громкий голос его матери, раздающей слугам приказы – всё это, происходящее в большом зале перед каждым ожидаемым визитом важных гостей, было обычным, но в этот раз как будто приобрело невиданный ранее размах.
Опасаясь нравоучения, которое непременно обрушит на него мать, Марк остановился на последней ступени лестницы и думал, как бы незаметно проскользнуть во двор замка. К сожалению, Дональд, стремясь как можно быстрее отчитаться о выполненном им поручении, решил, что баронесса Грейфорвард не менее барона достойна того, что бы доложить ей о проделанной им работе. Протиснувшись рядом с Марком, Дональд быстро зашагал к ней.
– Доброе утро! – с сожалением выдохнув, громко произнёс Марк.