Заворожённый зрелищем, Марк не решился подойти ближе, и просто смотрел, возможно впервые в жизни, как его отец искренне молится. Марк не мог разобрать какую именно молитву читает его отец. Похоже было на то, что он просто говорит о чем-то, обращаясь к трём богиням. Осенив себя знаком трёх кругов, барон Грейфорвард с трудом поднялся с колен, и ещё некоторое время постояв перед жертвенным столом, повернулся и пошёл к выходу. У самого выхода, почти натолкнувшись на Марка, барон как будто очнулся от наваждения, и с улыбкой потрепал его по плечу.
Неожиданно для самого себя, Марк понял, что его отец, грозный барон Грейфорвард, чувствует то же самое, что и сам Марк. Эта мысль пугала, но в то же время давала надежду на понимание того, чем вызвано давящее чувство то ли опасности, то ли страха, навалившееся на него этим утром. Барон разбиравшийся в таких вещах как чувство страха и чувство опасности лучше Марка, уж точно должен был знать причину их появления. Спрашивать напрямую не хотелось, и для начала Марк решил узнать про человека которого пытали.
– Отец, кто этот человек, которого пытали всю ночь? – спросил Марк, надеясь что это всё прояснит.
– Браконьер. Его поймали лесничие на наших охотничьих угодьях. – ответил барон, нисколько не приблизив Марка ни к пониманию произошедшего с браконьером, ни к причине появления странных чувств.
– Зачем же его пытали всю ночь? Что можно узнать у браконьера? – спросил Марк, стараясь подчеркнуть интонацией, что ему очень интересен ответ.
– Узнать можно многое. Особенно если этот браконьер пользуется для охоты тяжёлым арбалетом и стальными болтами. Например, откуда у него этот арбалет. Как по-твоему, достаточная причина для пыток? – с лёгкой улыбкой ответил барон.
– И что же удалось узнать? – заинтриговано спросил Марк.
– Да ничего особенного. Арбалет этот просто добыча мародёра. Да и сам этот браконьер ничего интересного не рассказал. Его конечно следует повесить, но сейчас времени нет. Займёмся этим позже. – ответил барон, разрушая всю интригу.
На короткий миг Марк даже пожалел, что браконьер не признался в каких-нибудь коварных замыслах. Во-первых, это сделало бы пытки оправданными в глазах Марка и успокоило бы его, хотя бы по этому поводу. Во-вторых, это разнообразило бы скучную жизнь наследника баронства Грейфорвард, приблизив его к персонажам рыцарских баллад. И наконец, это объяснило бы чувство смятения, тяготившее Марка. Однако, поразмыслив, Марк решил всё же, что обычный браконьер был куда предпочтительнее подосланного к его отцу наёмного убийцы.
Чарли, хромой и угрюмый слуга барона, выполнявший при надобности обязанности палача, поклоном поприветствовал подходящих барона и его сына. На косом кресте рядом с конюшней был привязан голый человек, покрытый ранами и запёкшейся кровью так часто, что был похож на кусок мяса.
– Рассказал что-нибудь ещё? – спросил барон.
– Нет милорд, но что-то не складно, я предлагаю продолжить после перерыва. – усталым голосом ответил Чарли.
– Хорошо, сделай перерыв, поешь, и продолжай. – спокойно ответил барон.
Марк не сразу понял в чём смысл продолжать пытки браконьера, но вспомнив про арбалет, который был у браконьера, решил не спрашивать, положившись на то, что и у его отца, и у Чарли, в таких делах опыта больше, и им виднее когда стоит остановиться.
– Пойдём, проверим лошадей. Всегда проверяй упряжь лично. Это очень важно, даже важнее оружия. – сказал барон обращаясь к Марку.
– Я помню об этом, отец. – ответил Марк.
– Возможно, я слишком часто напоминаю тебе об этом, но поверь, настанет час и это спасёт тебе жизнь. У каждого рыцаря наступает такой момент, когда только его конь может увезти его от смерти. – говоря это барон пошёл к ждущим его проверки конюхам, увлекая за собой Марка.
Барон, обойдя каждую лошадь, привередливо, со знанием дела, проверил все застёжки и ремешки, не боясь испачкать одежду, он приподнимал попоны, и осматривал все прикрытые ими детали упряжи. После этого, он заставил Михаэля поднимать, сгибая в суставах, каждую ногу у каждой лошади и внимательно осмотрел каждую подкову. Убедившись что всё в порядке, барон похлопал конюха по плечу.
– Хорошо, теперь стойте здесь и не подпускайте к лошадям никого кроме меня и Марка. – сказал барон.