Мужчина, с трудом открыл дверь, аккуратно вывел висящую на его шее женщину. Предостерегающе поднял руку, заслоняясь от набегавших людей.
- Я, Симон Дюваль. Это, графиня Франсуаза де Бенье. Я люблю её! Она любит меня! Остальное - не важно!
- Месье Дюваль, какой ужас! Что произошло внутри помещения? - куча разноцветных микрофонов окружила Дюваля со всех сторон.
- Скажите, это захват? Вы видели террористов? Кто они? Есть ли у них оружие? Почему они не выдвигают требования?
- …Бандиты собираются отпускать заложников?
- …Как вам удалось выбраться? Есть ещё люди, которые спаслись?
- …Почему вы молчите?
- Господа, я устал. Графине нужна помощь. Мы не состоянии отвечать на ваши вопросы.
Подоспевшие полицейские, стали медленно оттеснять работников прессы от потерпевших.
- Месье, прошу отойдите в сторону, - громко прокричал высокий человек, в расстёгнутой короткой кожаной куртке а-ля Бельмондо, из-под которой красноречиво торчала кобура пистолета.
- Я, Алан Венсан, комиссар полиции. Никаких интервью и ответов на вопросы пока с ними не поговорят мои сотрудники. Освободившиеся находятся в состоянии аффекта. Вполне возможно, нужна психологическая, а может даже и медицинская помощь. Господа журналисты, прошу! Проявим благоразумие и отойдём за ограждение. Обещаю, как только появится заслуживающая внимания информация - сразу сообщу.
.....
Спустя пятнадцать минут Дюваль, обмотанный в одеяло, сидел на раскладном стульчике возле кареты скорой помощи. На скуле у героя-любовника крестом белела заплатка пластыря, лоб пересекала багровая ссадина.
- Месье Иванов, этот ваш план «Ы» есть вопиющий хулиган безобразий... - недовольно, вполголоса, (Чтобы никто не услышал) бурчал Дюваль, случайному человеку, в чёрных очках, стоящему у него за спинкой стула.
- Бедный, несчастный Француаза. Она так мучиться, переживать и страдать. Доктор, про её нога, говорить нет свободный живой место. Всё сплошной ссадина, синяк, кровоподтёк. Он даже поставить ей два укол.
- А, я! - седовласый указал на свою запачканную, как у трубочиста, одежду. - Вынуждаль теперь целый неделя быть в пастель, пить витамин, лекарство, глотать антибиотик. Приходить в себя. Восстанавливать сил, эмоций, душевный состояний.
- Месье Дюваль, любовь всегда требует жертв! - произнесли высокопарно, словно лозунг с трибуны. - Вам, кстати, снова придётся пожертвовать собой и вернуться в подвал. И всё - во имя любви!
- МНЕ? - Симон дёрнулся так, словно ударили током. Он попытался повернуться в сторону наглого незнакомца и спалить его взглядом.
- Это как понимать? Это, что? Есть быть опять русский народный насмешка над старый смертельно больной француз? Чтобы, я? Снова идти в этот ужасаль подваль?
- Ну, да.
- Нет! Не за что! Я не хотеть. Я не мочь. У меня нет сил. А вы шутить? Издевать?
- Послушайте, месье Симон! Там, в клубе, взаперти, сидят больше семи сотен человек. Сидят шестой час. Не могут выйти на волю. Мучаются, терпят лишения. Ждут освобождения...
- Месье Иванов, я вас не понимать... - зачем им сидеть? Чего ждать? Почему не выходить? Кто им мешать?
Парень оглянулся и почти вплотную подвинулся к потерпевшему...
- Все ждут спасителя. Того, кто покажет путь. А он, расселся на стуле. Не хочет идти. У вас, совесть, есть?
- Месье Иванов! Не надо кидать лозунг воззваний. Мы не на митинг! Я быть пожилой чельвек. Не мочь идти. Хотеть домой. Отдыхать. Неужели это трудно понимать?
- Надо, месье Дюваль. Надо! Вы не просто пожилой человек. А моложавый супергерой. Тот, кто спасёт, мир! Францию! Париж! А заодно разрекламирует нашу кинокомпанию.
- Пусть ходить, спасать другой герой. У меня полностью заканчиваться сил.
- И все же придётся идти, вам.
- Нет.
- Да.
- Нет. Не пойду.
- Пойдёте.
- Нет!
- Да.
- Нет. И даже не просите.
.....
- Месье, мадам! - Дюваль подошел к группе корреспондентов. Тяжело вздохнул. Поднял голову. - Я, Симон Дюваль. Вы уже знаете меня!
- Симон Дюваль... - акулы пера встрепенулись. Начали включать микрофоны. Защёлкали фотокамерами. Потянулись к блокнотам. Стали готовиться задавать вопросы.
- Безобразие, господа! - спасатель Вселенной гневно топнул ногой. – Я! Единственный! Из всех, кто знает дорогу внутрь здания, а полиция даже не хочет меня выслушать. Есть желающие пойти со мной и выпустить заложников?
Герой посмотрел на растерянные лица журналистов. Увидел небольшое движение одного из них. - Есть? Отлично! Идите за мной. У вас будет супер материал!