Я же…
Я…
Рука метнулась к покрывалу, отодвигая его от себя, чтобы убедиться в том, что память не врёт.
Голая. Я действительно абсолютно голая.
Мою ж маму!
Обхватила ладонью шею, стараясь дышать как можно ровнее, пережидая, когда горло отпустит приступ удушливой паники. И всё пыталась вспомнить, что же было после того, как я слетела с катушек и позволила Себастиану творить всё то, что он сделал.
Вспоминалось плохо.
Последнее, что отчетливо помнила, как Себастиан подобно мне сжимал мою шею своей огромной ручищей на пике моего удовольствия, переросшего в такую лютую потребность чувствовать его, что даже сейчас, от одних воспоминаний в дрожь бросало. Как наяву отчетливо ощущала жаркие прикосновения, от которых хотелось выгибаться и урчать, как кошка. Дальше… дальше темнота.
Я отключилась от переизбытка эмоций? Похоже на то. И хорошо! Хотя всё равно кошмар! Я же реально готова была отдаться незнакомому мужику со всем удовольствием. Но, если что, это всё афродизиаки! Точно не я сама! Я бы никогда! Ни за что! И уж точно не с Себастианом Дельгадо! Как бы сильно мне не шла его фамилия. Чего вообще об этом вдруг вспомнила? Кажется, я просто ещё не отошла от воздействия ядовитых паров. Тех, что хуже самого смертельного яда. Там ты просто умираешь, а здесь…
Брр!
Передёрнула плечами и снова обвела взглядом полуразрушенную комнату.
Если сама я сидела на кровати, матрас которой теперь разве только сжечь уместно было, то вокруг было разбросано полно щепок от раздробленных частей прикроватных тумбочек, среди которых и чёрный корпус почившего мобильника просматривался. Разбитые лампы одинокими брошенками валялись по разным углам комнаты, и кажется единственные, кто более менее уцелел после ночного происшествия. Даже в стенах и то обнаружились внушительные вмятины.
Похоже, кое-кто впал в ярость от неудовлетворения…
Взгляд уцепился за ткань порванного платья, и я слегка поморщилась. Красивое было, даже жаль, что не сохранилось. Как и бельё. Чьи ошметки валялись вперемешку с пухом из испорченного одеяла.
Мамочка моя…
А лучше папа!
Хотя нет, всё же мама!
Папе на такое я бы точно пожаловаться не смогла!
Как я вообще во всё это встрять умудрилась? Ах, да, по собственной глупости. Не пойди я на поводу своей авантюрной натуры, не влезь в те неприятности с гоном, сидела бы на попе ровно, не попала бы и сюда. Наверное…
Впрочем, что уж теперь? Поздно сетовать на судьбу. Нет в том никакого смысла. Моему освобождению это никак не поможет. Как и пострадать о своём грехопадении я могу и потом, когда выберусь из этого капкана. Пока же… В душ пойду! Раз уж изоляция закончилась, он как раз вновь стал доступен. Смою с себя чужие прикосновения и перестану, наконец, думать обо всём этом. Тем более всё уже сделано, поздно ужасаться. Так что улыбаемся и машем нашей панике, как в известном мультике. И моемся, наконец.
Правда, оказавшись в ванной, заметила то, на что раньше со сна не обратила внимание — кольцо вернулось мне на палец, не трудно догадаться чьими стараниями. А вкупе с тем, что было ночью… В общем, стащила я его с себя обратно, отложив на столешницу с умывальником.
Вот только может от украшения я и избавилась, а вот в остальном…
Сколько бы ни тёрла, лёгкие всё равно не покидало стойкое ощущение мужского присутствия. Витающий в комнате аромат мускуса с нотками острых пряностей и ванили даже дующий в приоткрытое окно ветерок не смог изгнать, что уж говорить о моей коже.
Гадство!
Конечно, я же с ним всю ночь провела в непосредственной близости.
Зря о последнем подумала…
В голову опять полезли не лучшие воспоминания о том, где мужчина и правда был ко мне близок, как никогда. Каким горячим и огромным ощущалось его тело подо мной. Такой обнимет если, сразу со всех сторон защищена окажешься от любых внешних воздействий сил.