— Ничего, — качнула она головой. — Просто… ты умеешь смеяться, — хмыкнула. — Неожиданно.
— Все умеют смеяться, что в этом особенного? — выгнул я брови.
На этот раз огненная волчица смутилась.
— Ничего. Просто не ожидала услышать твой смех, вот и всё, — пробурчала, отвернувшись.
И снова я из-за неё усмехался. С этой улыбкой и дошёл до пункта назначения, где осталась приготовленная ею рыба и снятая с меня маска. Обед я сегодня пропустил, так что ужин, если честно, был очень кстати, да и выглядело приготовленное вполне съедобно, хотя и подостыло за время нашего отсутствия. Из свободной посуды тут по-прежнему были лишь пустые бутылки, то ли женщины собирались есть в другом месте, то ли просто не заморочились сервировкой, уточнять не стал. Мне и руками — нормально и привычно, поэтому просто отломил голову и бросил в дотлевающие угли, после чего отправил первый кусок белой мякоти себе в рот, аккуратно отделив тот от костей.
И опять поймал на себе её заинтересованный взгляд.
— Что? — не удержался от вопроса.
— Ничего, — качнула она головой, после чего всё-таки добавила: — Вкусно?
Прожевав и проглотив первую порцию, оценив ту на вкус, сознался честно:
— Вкусно.
На удивление и правда получилось более чем вкусно. Вроде бы привычно, но вместе с тем словно чувствовалось что-то новое, наделяющее особым привкусом, который хотелось распробовать лучше. Потому я и поспешил отправить себе в рот второй кусок.
— Правда? — переспросила девушка, а на её губах неожиданно расплылась счастливая улыбка.
Эта её эмоция оказалась не только внезапной для меня, но и настолько чистой, что заразила.
— Правда, — кивнул.
И тут же засомневался.
Чему это она радуется?
Аж жевать перестал. Призадумался, глядя на неё.
— Здорово! — хлопнула Лея в ладоши. — Я боялась, опять не получится. Никогда раньше не готовила что-то настолько серьёзное.
— Опять? — переспросил, перевёл взгляд на рыбу в своей руке. — И какая это попытка? — полюбопытствовал.
Девушка призадумалась.
— Конкретно рыбы — вторая, — отозвалась через паузу. — Первую мы с бабушкой сварили в микроволновке. А до этого я трижды пыталась сделать фахитас, но у меня постоянно подгорали овощи, — грустно вздохнула. — В итоге я знатно психанула, и бабушка решила утешить меня твоей текилой. Хотя мне казалось, что мы вскрыли всего две бутылки, — с сомнением покосилась на обозначенное.
Невольно улыбнулся. Заодно представил себе описанную ею картину сегодняшнего дня.
— Завтрак готовлю я, — сделал нехитрый вывод, отправляя себе в рот третью порцию сочной рыбины.
— Блинчики с лимонным джемом? — посмотрела она на меня с неприкрытым восторгом. — Только толстые такие, — показала толщину двумя пальчиками размером с мой палец, — чтоб точно нормально наесться.
Улыбнулся шире. Да так и застыл, наконец распробовав и осознав, что это за привкус такой едва уловимый чувствовался на моём языке. Такое случается примерно в одном случае из ста, когда среди этого вида попадается ядовитая особь. Их отличает среди своих сородичей особый раскрас плавников. Вот только он заметен лишь до того, как рыба приготовлена, потом уже не отличишь.
А значит…
— Какого цвета были плавники? — чуть не подавился, в последний момент выплюнул отравленное.
Огненная волчица знатно озадачилась не только на мои действия, но и слова, призадумалась ненадолго.
— Не помню. А что? — отозвалась по итогу, покосившись на оставшуюся рыбину на сковороде.
Я же в это время пытался вспомнить пропорции в соответствии с массой тела, согласно которым количество поглощённого яда может быть самостоятельно переработано организмом без угрозы летального исхода.
— Ты меня отравила!