— Может, чай? Я что-нибудь быстро приготовлю на десерт?
Кирилл опешил, улыбка стала неуверенная и такая мальчишеская, что лицо строгого вера помолодело на пару годков. И сразу же его лицо смягчилось, стало красивее, даже красивее Ника. Вот так чудные открытия! И все только из-за чашки чая?
— С удовольствием, Саша.
Как же сексуально прозвучало мое имя. Настолько интимно, насколько позволяла моя фантазия. Я никогда не слышала, чтобы мое имя звучало ТАК. Как тающий шоколад. Как нежный кремовый ганаш, вытекающий из конфеты. Как...
«Чистое наслаждение», — завершила я свои кондитерские сравнения. И стало страшно, а на что способен голос Кирилла Громова, когда тот влюбится. Когда решит соблазнить свою избранницу?
«А вот эту мысль не развивай!» — поставила сама себе запрет и вернулась на кухню, закатывая рукава.
— Тогда присаживайтесь, сейчас я приготовлю... — я открыла холодильник, затем шкафы, в уме отмечая все ингредиенты, и договорила: — Вкуснейшее печенье с тыквенными семечками.
И принялась готовить.
Печенье было съедено за двадцать минут. По-моему, Громов даже не осознавал, что не успевает запивать его чаем. Я улыбалась, стараясь не подавать вида и грызла свое единственное печенье, что успела выхватить из тарелки. И чтобы не сидеть в молчании попыталась поддержать разговор:
— Вы во сколько обычно приезжаете домой?
— Поздно, почти ночью, пока пое... — Громов не договорил, подавившись печеньем. — Это в последний месяц так было. Много работы, запуски проектов, а так я уже к семи вечера приезжаю. Каждый день. — И посмотрел на меня пронзительно, словно ждал, как я отреагирую.
— Это замечательно, что вы соблюдаете жизненный баланс, — произнесла я и улыбнулась. Громов опустил взгляд и промолчал.
В голове сразу всплыли слова Тони про охмурение и соблазнение. Что ж, можно было признаться себе честно, что мой жизненный баланс не будет потревожен мужчиной. Вести беседы я точно не умела. Мне было ужасно неловко рядом с вером. И ему похоже со мной, значит, вывод тут один — не попадаться на глаза.
— Кирилл, я тогда пойду готовиться ко сну. Спокойной вам ночи. Утром вы во сколько встаете, чтобы я успела приготовить вам завтрак?
— А вы?
И снова повисла пауза.
— Я... около четырех утра. Обычно. Вставала.
— О, — выдал он многозначительно. — Мне так рано не нужно. Может быть в шесть-тридцать? А завтрак к семи?
— Конечно, как вам будет удобнее, — ответила я, пытаясь понять — пошутил ли сейчас Громов или нет.
Он встал следом за мной и улыбка у него была натянутая — точно хочет распрощаться побыстрее и пойти по своим делам. Я быстро составила посуду в раковину, чтобы с утра ее помыть, и мышкой шмыгнула в свою комнату. Там, упав на кровать, я позволила себе наконец-то расслабиться и выпить витамины. Спать еще было на самом деле рановато — на телефоне горело 21:15 — и я набрала Тоню. Тем более она мне почти приказала позвонить ей, как смогу.
— Привет! — ее радостный голос прозвучал в трубке. — Ну как он?
— А про меня спросить не хочешь?
— А что про тебя спрашивать, — засмеялась Тоня, — легко беременная девица устроилась поваром к самому Громову Кириллу. Да мы б миллионы заработали в желтой прессе.
— Тоня, — насупилась я. Я тут так нервничаю, а она шутки шутит.
— Прости, но это правда все звучит, как сюжет мыльного сериала. Очень забавно. Все, не шучу, не дыши так гневно в трубку! Перейдем к материальному — договор он подписал?
— Все подписал.
— Обалдеть, Саш. То есть ты теперь обеспеченная женщина с крышей над головой и возможностью в дальнейшем съехать из этих хором, как только сможешь найти себе квартиру. Я тебя искренне поздравляю. Ну вот хоть на что-то Никитка сгодился со своей любовью.
— Меня пугает, что все так гладко складывается.
— Ты поменьше негативь, — посоветовала Тоня. — Все равно, все по-своему происходит. Расскажи лучше какие камеры отобрала. Тебе теперь на этой волне удачи однозначно надо свой фудблог запускать.
Я с одной стороны разделяла энтузиазм Тони, а с другой... С другой был Кирилл Громов и его пронзительный тяжелый взгляд. Он вроде не давил на меня, разговаривал настолько уважительно, что я уже и забыла, что работодатель на такое способен, но мне рядом с ним было неспокойно. Не по себе. Слишком волнительно.