— Что, Игорёк уже успел похвастаться тем, какой он прилежный ученик, в каком престижном месте учится и как ловко засовывает язык в задницу богатеньких дружков? — спросил Сава, хватая куриную ножку.
— Савелий! — рыкнул дед.
— Ладно, ладно! — выставил тот ножку в оборонительном жесте. — Игорёк же не из тех, кто начнёт хвастать, когда его брат вернулся!
Попадание было стопроцентное. Кажется, Сава неплохо наловчился действовать людям на нервы. Игорь посмотрел с неприязнью. Потому что именно это он и делал. Тонко, довольно мягко и не вызывающе, но именно что хвастал и перетягивал одеяло на себя.
— Завидовать нехорошо, — вставила тётя. — Будь у тебя манеры получше, тоже бы пристроили в хорошее место.
— Знаю я ваши хорошие места, — фыркнул брат.
— Как жаль, что родители тебе ничего лучше предложить не смогли, — вздохнула тётя.
Матушка обожгла её злым взглядом. Отец предпочёл проигнорировать. Я же подумал, что толика справедливости в этих словах есть. Не так уж важно, какими способами, но дядя с тётей своего сына пристроили.
— Сейчас начнётся махач. — Быстро обглодав куриную ножку, Сава откинул кость и поднялся. — Позвольте забрать Серёгу с этого праздника жизни! Пошли скорее, а то от переизбытка семейного гостеприимства и кони можно двинуть!
— Если никто не против… — поднялся я.
— Куда это вы собрались? — строго глянула мать.
— Да, куда? — икнул отец.
— Пообщаемся, — ответил я спокойно матери. — Соскучился по брату.
— Пошли-пошли! — потащил меня Сава.
Собираться ему не надо было, как и мне. Только куртку взял с собой. Сейчас апрель на дворе. Днём на солнце тепло. Вечером же прохладно. Брат также куртку накинул, ботинки надел, и мы вышли в подъезд.
— Признайся, — сказал он, пока спускались. — Ты рад свалить.
— Игорёк и правда начал хвастаться.
— А дед тебя нахваливал поди, — понимающе кивнул Сава. — Вот и заревновала наша звезда.
Мы сбежали по лестнице вниз, выскочили на улицу. Сава развернулся, уставился на меня. Осмотрел всего, улыбаясь во всю ширь.
— Наконец-то ты на дрыща не похож! Вымахал! — рассмеялся он.
Я улыбнулся хорошо понятной нам шутке. Мне сейчас девятнадцать лет. День рождения у меня в декабре. Савелий почти на два года младше. Если быть точным, то я родился в 327 году от прихода Мудрецов, четвёртого декабря, а брат в 329 году, седьмого августа. Мало кто знал, в смысле, из посторонних, о нашей разнице в возрасте. Сколько себя помню, мы всегда шли вровень. Учитывая возраст, получается, я всегда был мельче. Сейчас это тоже сохранилось. Для семнадцатилетнего парня Сава был очень уж хорошо сложен.
— Старался, — улыбнулся я. — Куда идём?
— Иди за мной, — увлёк он меня. — Надо много чего рассказать. Ты надолго? Какие планы? Или насовсем вернулся?
Брат не спрашивал, где я пропадал, а значит, либо мать, либо старик ему сообщили.
— Со службой завязал. Контракт отработал и теперь свободная птица. Что делать буду — пока не решил. Хотел сначала узнать, как дома дела обстоят.
— Лучше не стало, — помрачнел Сава. — Да ты и сам видел. Семья решила прыгнуть выше головы. Игоря на юридический пристроили. Плата за обучение, дорогой костюм, кожаный портфель. Надо соответствовать! — передразнил Сава деда. — Все деньги туда уходят, как в чёрную дыру! Дядя только с виду такой мягкий. Выжимает все соки. Даже не думай на его предложение поработать соглашаться! К чужим он куда лучше относится, чем к своим!
— Мать то же самое сказала.
— Всё верно сказала.
— Сама она где сейчас работает?
— У кожевника.
— Что ещё за кожевник?
— Да появился здесь один. Купил дом на окраине района. Делает всякое из кожи. Нормальный мужик. Мы присматриваем, чтобы его никто не задирал. Он мать не обижает и платит ей чуть лучше, чем другим. Все довольны.
— Присматриваете?
— Ох, брат. Много всего изменилось. — довольно усмехнулся Сава. — Мы теперь не дети! — гордо заявил он. — Я держу весь наш район. Не даю чужакам разгуляться. Присматриваю за порядком. У меня и отряд свой есть. Серьёзные дела проворачиваем.
— Не очень законные?
— Во-первых, — сказал он тихо, — на улице о таком трепаться не надо. Во-вторых, в нашей стране законно только горбатиться можно. Сам-то что? К наёмникам ушёл и чистеньким остался?
— Я без претензий. Хочу лишь понять, насколько опасным делом ты занимаешься.
— Недостаточно опасным, — мигом растерял всё благодушие брат.
— Мать говорила…
— Что я пытаюсь Дар пробудить? Всё так. Сука! Грёбаный Дар! Как же он меня бесит! — зло прошипел он сквозь зубы. — Всё, пришли. Заходи. Сейчас покажу нашу берлогу.