— А что вас смущает? — вежливо, с долей робости, спросил я.
— Сопляк! — снова рассмеялся он. — Да на что ты рассчитываешь⁈
— Меня начальник отправил, я не хотел, — вздохнул напоказ. — Не против, если начнём? Как к вам обращаться?
— Ха-ха! Расскажу кому, не поверят! — продолжил он насмехаться.
— Так как? — глянул я на него с интересом.
Как и сказал, реального опыта у меня нет, если не считать экспресс-допросов в совсем других условиях. Зато знакомы общие принципы и правила, которые вполне можно сейчас применить. Любое действие — это в своём роде козырь. Угрозы, насилие, всякого рода давление. Фарш нельзя прокрутить назад. Если выложить на стол сразу всё, то многое останется упущенным. Поэтому я и начал так издалека. Сформировал определённый образ, завязал разговор. Пусть болтает не по делу. Каждое слово — это кусочек информации. Что-то, за что можно зацепиться и размотать дальше.
— Мальчик, иди отсюда, — по-доброму сказал он мне. — Не трать моё время.
— Вы правда хотите, чтобы я ушёл?
— Вали-вали.
— Но тогда сюда пришлют кого-то другого.
— И что же он сделает? — презрительно скривил губы этот тип.
— Будет говорить иначе, — с серьёзным видом кивнул я. — Понимаю, что вы человек серьёзный. Аж из настоящего клана убийц. Но разве хотите, чтобы дошло до пыток?
— Я боли не боюсь, — сказал он с вызовом.
— Все так говорят, — вздохнул я. — А правда, что вас, неудачников, отметелил такой же стажёр, как я?
Спросил я это совсем другим тоном. Мужчина сбился с мысли, перестал улыбаться, посмотрел хмуро.
— О чём ты? Какой ещё стажёр?
— Тот, кого пришлют мне на замену, если не назовёте имя. Настоящий зверь, — сказал я шёпотом, будто делился тайной. — Говорят, он полный отморозок. Ещё слышал, что вас было двадцать, а он всех уложил.
— Ты чепуху-то не неси. Никакой стажёр нас не укладывал, — набычился этот тип.
— Да неужели? — посмотрел я скептически. — А сюда вы сами пришли? Или всё же члены клана Гюнгенс настолько жалкие неудачники, что их, не напрягаясь, отпинал зелёный стажёр? Кстати, вы ведь поняли, почему вас отдали мне? Потому что вы самый жалкий из этого отребья. Вас не жалко.
Мужик дёрнулся, звякнул цепью.
— Сними цепи, малыш, и я покажу тебе, кто здесь жалок, — прорычал он.
Как после такого не верить в стереотипы про одарённых? Для наследников Битвы настолько типично бросать вызов, что спровоцировать на это — как у младенца конфетку отнять. Важный нюанс — обычного человека тоже можно спровоцировать. Но наследники Битвы воспринимают это иначе. У них есть что-то типа инстинкта подчиняться тому, кто сильнее. А если быть совсем уж точным, склонять голову перед тем, кому они бросили вызов и проиграли. Что-то типа инстинкта самосохранения. Который включается уже после драки.
— Правда? — спросил я, выкладывая на стол ключ. — Проверим?
Мужчина бросил взгляд на ключ. Посмотрел на меня. Я толкнул ключ к нему и молча уставился, ожидая, что будет. Заключённый хмыкнул недоверчиво, взял ключ и быстро освободился от наручников.
— Про ноги не забудь, — любезно напомнил я.
— И что дальше? Сейчас ворвётся твой начальник, чтобы успокоить меня?
Сказано это было спокойным тоном. Мужчина демонстративно расслабился, стал выглядеть мирным. Отодвинулся на стуле, снял цепи и с ног. Как ему казалось, в мою сторону он прыгнул неожиданно. Сначала метнул ключ в лицо, а там и сам прыгнул, перехватив цепь. Хотел мне её на горло накинуть, а дальше в заложники взять, чтобы выйти отсюда.
Наивный.
Как прыгнул, так я ему руку и подбил, на которую он оперся. Цепь в сторону отлетела, а его лицо, наоборот, резко вниз пошло. Приложил как следует об стол, от чего звон раздался. После под потолок его подбросил, вниз головой перевернул.
— Итак, — сказал я обычным, сухим тоном, без всяких заигрываний и лицедейства. — Как тебя зовут?
— Пошёл ты! — прорычал он.
— Неправильный ответ, — начал я выворачивать ему конечности, — Меня попросили тебя не калечить, но Власть позволяет причинить боль десятками незаметных способов. Ты когда-нибудь ощущал, как Власть проникает в лёгкие и раздвигает их?
— Я боли не боюсь, — повторил он, но уже не так уверенно.
— Не сомневаюсь. Я даже понимаю, почему ты будешь до упора молчать. Если проболтаешься, тебя же свои прикончат. В клане с порядками всё строго, не так ли?
Он промолчал, но по затравленному взгляду было видно, что всё так и есть.
— Понимаешь, в чём загвоздка, — сказал я тихо. — Вопрос не в том, кто промолчит. Вопрос в том, кто заговорит первым. А это обязательно произойдёт. Думаешь, ко всем отправят таких молодых, как я? Да не смеши. За остальных уже взялись команды опытных палачей. Кто-то обязательно заговорит, тогда информация польётся на нас широким потоком. Что открывает целый простор для манипуляций. Например, я могу узнать твоё имя в другом месте, после чего слить, что именно ты проболтался.