То есть мы совершали прыжки не хаотично, а в строго заданном направлении.
Но дальше на карте были только горы.
— А что, если… — задумался я.
В первом капище сил было немного. А вот во время следующего прыжка мы попали в место, где энергетики было значительно больше — за счёт наличия гнезда магического существа, такого как скропиида.
А следующий прыжок… Я продолжил мысленно тянуть прямую. Ничего примечательного не нашёл. Хотя… подождите-ка.
Среди гор была указана точка, обозначенная как место с повышенной силой.
— Интересно… интересно, — подумал я про себя и запомнил координаты.
Затем я глянул на часы и понял, что уже совсем поздно. Поблагодарив Дезидерию Вайсмовну, я попрощался с ней и отправился в общежитие — принять душ и как следует выспаться перед завтрашним днём.
На следующее утро я проснулся сам.
«Странно, — подумал я, — никакой тревоги, никакого подъёма в три часа ночи».
Потом вспомнил: сегодня воскресенье — и на пары идти не надо. Но валяться в кровати я не стал. Поднялся, потянулся, выглянул в окно, где уже поднималось осеннее, но такое уютное и приветливое солнышко.
Потом пошёл одеваться.
— Ты куда? — сонно пробормотал Тагай.
— Пойду к Геркану. Он мне должен был подготовить план тренировок для сестры, — ответил я.
— Тренировки — это хорошо, — потянувшись, сказал Костя.
— Кстати, — я щёлкнул пальцами в его сторону, — а давайте-ка вы тоже собирайтесь потихоньку и подтягивайтесь к стадиону. Я зайду к Геркану, потом заберу сестру и подойду туда же. Будем тренироваться все вместе — вам тоже не помешает.
— Класс! — сказал Тагай. — Но я ещё посплю.
— Ну уж нет, — ответил я ему. — Спать будешь в положенное время.
Пока мы разговаривали, я успел одеться. Оставив их готовиться к тренировке, я отправился к Геркану.
Я немного переживал, что в такое раннее время он будет ещё спать или окажется не готов, или просто не захочет разговаривать. Но, к моему удивлению, Геркан уже поднялся и даже сделал утреннюю зарядку.
Я нашёл его в его же кабинете, там он сидел за столом и писал какие-то бумаги, а рядом лежали гантели, к которым он периодически возвращался.
— Валерий Александрович, — сказал я, заглянув в дверь, — разрешите войти?
— Да, конечно, заходи, Виктор. Ты за планом для Ады? — уточнил он.
— Да, — кивнул я. — До этого два дня погонял сестру по стадиону, но хотелось бы всё-таки подходить к этому более системно и всеобъемлюще.
— Конечно, понимаю, — ответил Геркан. — Вот, пожалуйста, — он взял со стола лист бумаги и протянул его мне. — Тут я расписал неделю через неделю. Будут немного разные упражнения на различные группы мышц. Тело у молодых ещё эластичное, но держать его в тонусе всё равно нужно. — Основной упор будет стандартный: кардио и немного укрепление мышц. Никакого набора веса вам, естественно, не нужно.
Я поблагодарил Геркана, взял план занятий и пошёл в общежитие зельеваров.
Сестра снова уже ждала меня в холле, что было даже приятно. Я поздоровался с сонной вахтёршей, забрал сестру, и мы направились к стадиону.
С ребятами — Тагаем и Костей — мы встретились примерно за двести метров до самого стадиона. Я издалека уже заметил, как Тагай закатывает глаза, и сначала даже не понял почему, но, подойдя ближе, услышал монолог Кости, и мне сразу всё стало ясно.
— Да ты просто не понимаешь, — говорил Костя. — Это же такой зверь, такое чудовище! Просто удивительно, как магическая природа вообще могла создать подобное существо. Это невероятно! Три головы! Представляешь? Три мозга, и все они составляют единый организм, единый центр принятия решений. С точки зрения логистики, это, конечно, довольно спорное решение, но ты только подумай: ему отстрелили одну голову, а он не только остался жив, но даже не стал тупее.
Я покосился на Тагая, но тот шёл, качая головой и закрывая лицо руками.
— Здесь надо понимать, — продолжал Костя с воодушевлением, — что конкретный пастекусус триадус очень благотворно влияет на развитие рядом с ним других магических тварей. Это очень важно понимать.
— Слушай, — проговорил я, — а откуда ты столько знаешь о магических тварях?
— Да что там! — вмешался Тагай. — Он мне уже с того момента, как с кровати встал, все уши прожужжал этим пустя… простихренус… Я уже не могу слышать о нём ничего!