— Тяжела твоя доля, — кивнул я. — Однако, видел я как-то, что ты едва не пристрелил человека у моего дома только за то, что вы что-то там не поделили на дороге.
— Искупитель с вами! — Гришаня тотчас осенил себя священным знаком. — Неужто вы и впрямь думаете, что я душегуб?
— Пистолет есть? — прямо осведомился я.
— А то! — совершенно искренне ответил парень. — Как без него прикажете работать извозчиком? Вы хоть представляете, кого порой приходится сажать в машину? Тут без пугача не обойтись.
— Так он не настоящий? — смутился я.
— Ну, носить с собой игрушку я бы не стал. Это несолидно, Павел Филиппович. Что обо мне скажут порядочные люди, ежели меня жандармы с пукалкой поймают? Или в прозекторской окажусь с игрулькой в кармане?
— Так значит, у тебя с собой настоящее оружие?
— Можно и так сказать, — парень криво усмехнулся. — Однако любая эскпертиза покажет, что навредить кому-то из этого пистолета я не смогу при всем желании. Только разве что напугать.
— Он неисправен, — догадался я.
— И в случае чего я буду отрицать, что знал об этом, — быстро добавил Гришаня.
— То есть для своих ты — лихой парень, который готов на все, — заключил я.
— И некоторые девицы млеют от того, какой я опасный, — довольно сообщил Гришаня. — А буянам достаточно вида пистолета и информации о моей принадлежности к «Сынам». Отправляться на каторгу мне нельзя. Знаете, сколько дамочек станут страдать оттого, что им придется ко мне мотаться за тридевять земель на свидания? Стоит хотя бы их пожалеть.
— Добрый ты, — хмыкнул я.
— А я вам об этом говорил, вашество, — напомнил Гриша.
Машина шустро катила по дороге. За окном сверкающие центральные районы сменились на рабочие, где витрины лавок были уже не столь яркими. Фонарей сильно поубавилось, а прохожие вовсе не казались праздно гуляющими. Люди торопились с работы домой, а вовсе не наслаждались минутами отдыха.
Вскоре автомобиль притормозил у въезда на огороженную территорию. Табличка на воротах гласила, что внутри находятся торговые ряды.
— Это рынок? — уточнил я.
— Так и есть, — кивнул парень и высунулся в окно. — Эй, отворяйте! Я привез самого адвоката Чехова!
Проверять его слова никто не стал, и створка медленно откатилась в сторону. Машина проехала мимо угрюмого вида парней в серых рабочих куртках.
— Уважают вас, — довольно усмехнулся Гриша. — Даже документы не попросили.
Я не ответил, но подумал, что местным не нужно беспокоиться о правдивости слов водителя. Если окажется, что парень соврал, то выбраться с территории он может лишь сильно побитым. Думаю, что и сам Гриша это понимал. И просто решил меня подбодрить.
— Странный рынок, — заметил я, оглядывая пространство, которое было заполнено крытыми ангарами.
— Здесь закупают товары большими партиями. И потом развозят по лавкам в городе, — пояснил водитель.
— А товары поди не все попали в город законно? — бесхитростно уточнил я.
— Зато не подделки, — хмуро парировал парень. — И цена не кусается.
Машина свернула за один из ангаров, и я сразу приметил несколько машин жандармерии, возле которых дежурили патрульные. Вид у стражей правопорядка был напряженный. Жандармы то и дело смотрели по сторонам, словно ожидая от «Сынов» какой-то подлости.
— Вот они — прихвостни зла, — проворчал парень, указывая на гостей.
— Они выполняют свой долг, — возразил я.
— Ну да, — кисло согласился Гриша, чтобы не спорить
Автомобиль остановился прямо перед вышедшим навстречу жандармом. Тот вскинул ладонь, с которой посыпались огненные искры.
— Вот к чему напрашиваться? — возмутился Гриша.
— Так не напрашивайся, — пожурил я его и открыл дверь.
— Здесь ведется обыск, — начал было мужчина. — Вам нельзя находиться…
— Можно, — я вынул из кармана документ и развернул его перед его носом.
— Адвокат? Чехов? — удивленно пробормотал тот и тут же вытянулся в струнку. — Вас вызвали, чтобы нам помочь?
— Чтобы помочь, — не стал спорить я. — Проводите меня к тому, кто руководит обыском.
— Конечно, мастер!
Жандарм махнул рукой кому-то и распорядился:
— Проводи господина некроманта к Дубинину.
Рядом со мной тут же оказался невысокий сотрудник и коротко поклонился. Он держался от меня на приличном расстоянии, очевидно опасаясь темного воздействия. И это меня вполне устраивало.