— А чего это у тебя куртка порвана? — уточнил я. — Говорил же, что в вашем приюте…
Я замялся, вспоминая название.
— Святого Гавриила, — подсказал Леонид.
— Точно. В приюте святого Гавриила дают сносную одежду.
— Это мы нарочно, чтобы вы пожалели оборванца, — выдал Ванька, хитро усмехнувшись. — А мать-кастелянша очень добрая. Поругает за порванное, да и все. А если сказать, что хулиганы напали, то и пожалеет даже.
Мне вдруг показалось, что переговоры на самом деле я вел вовсе не с Леонидом, а с именно Ванькой, который просто прикидывался младшим товарищем.
— Вы уж постарайтесь, господин адвокат. Мы в долгу не останемся, — совсем по-взрослому заявил Ванька и махом осушил чашку с чаем, к которому Леонид так и не притронулся.
— Угощайтесь, — я протянул мальчишке тарелку с печеньем. — Это все для вас.
Тот не стал ждать второго предложения и деловито принялся рассовывать выпечку по карманам.
Леонид покачал головой, но одергивать друга не стал.
— Спасибо, мастер-некромант, — поблагодарил он.
— Пока не за что, — ответил я. — Я ведь даже не помог вам еще ничем.
— Вы взялись за дело, — пояснил мальчишка. — А это уже дорогого стоит. Особенно для нас.
— Вам сейчас нужно будет подойти в приемной к Арине Родионовне и составить договор, — напомнил я.
Парни кивнули и покинули кабинет.
— Договор на поиск человека? — удивился Борис Николаевич, едва дверь за приютскими закрылась. — Побойтесь Искупителя, Павел Филиппович! Где это видано, чтобы адвокат вел розыскную деятельность. Вы, голубчик, права на это не имеете.
Я хитро прищурился:
— Ну, во-первых, Арина Родионовна не настолько глупа и придумает формальный повод для представления моих услуг. А во-вторых, детишкам пора привыкать, что грамотно составленная бумага для них не враг, а скорее помощник. Который может защитить их от многих бед.
— Выходит, наш некромант дал им бесплатный урок, Бориска, — подытожил Козырев. — Вот так. Учись, Борис Николаевич! А то когда ты свои наставления читаешь, у тебя лицо скучное. Так тебя никто слушать не будет. И денег не даст.
Борис Николаевич открыл было рот, а потом нахмурился, поняв, что его оскорбили. Но было уже поздно. Хихикая, Козырев нырнул в стену. Борис последовал за ним. А последним кабинет покинул Ярослав, оставив меня размышлять над предстоящим необычным делом…
Глава 2. Перестановка сил
Я вышел на крыльцо, глядя, как ребятня, весело переговариваясь и смеясь, скрылась в арке.
— Вы с ними поосторожнее, Павел Филиппович, — послышалось со стороны розовых кустов, и я повернулся. В паре шагов от меня стоял Евсеев.
— Приютские могут казаться безобидными. Но вы помните, что все банды состоят из таких вот ребят, — продолжил он.
— Скверных людей хватает в любом сословии, — задумчиво произнес я. — К тому же эти вроде бы хотят жить честно. Но я приму к сведению твой совет.
— Раз пришли за помощью, то дурного не задумали, — возразила Яблокова, которая невесть откуда вынула нож и принялась срезать стебли с бутонами, — Чего они хотели-то?
— Найти своего товарища, который пропал после выпуска из приюта, — честно ответил я.
Людмила Федоровна нахмурилась.
— А ты, Павел Филиппович, никак сыщиком решил подрабатывать? — с интересом уточнила она. И сразу добавила: — Оно и правильно! Дел в последнее время у тебя кот наплакал, бюджет давно не пополнялся. А зарплату всем платить следует исправно. Даже Фоме, который числится в штате семьи.
— У мастера Питерского свадьба на носу. Так что деньги ему пригодятся, — ответил я.
— Да только наш господин взял с малолеток всего одну монету, — заявил Борис Николаевич, выглянув из стены. — Я случайно увидел.
— Иногда надо поработать не за деньги, — внезапно заявила Яблокова, чем изрядно удивила меня. — Не все измеряется в злате. А ребятишки хорошие, — продолжила она, обращаясь к Евсееву. — Не хотелось бы натравливать на них Козырева.
Василий тотчас проявился рядом и подбоченился.
— Я вам не собака, — строго начал он. — И не стал бы…
— Надо проверить зеркало, — заметила Людмила Федоровна с обеспокоенным видом. — А то как бы гости его не раскололи. Детишки-то молодые, беспокойные…
Василий враз потемнел лицом, и тенью метнулся в холл.
— Мое драгоценное… целое… — донеслось из помещения.
— Не собака, — самодовольно усмехнулась Яблокова и вошла в дом со свежим букетом. — Конечно.