из фанерных листов был окрашен черной краской, наискосок его мелом было написано: "Свалка
истории".
Стали распределять роли. Итальянских рабочих, которые должны были по сценарию выбросить
"папу" и Муссолини на свалку истории, желали играть все. А Пия XI и Муссолини никто.
Староста класса Маша Туманова уговаривала Гургена:
— Ты обязан сыграть "папу". Это твой гражданский долг. Понял? — Нет, не понял. Почему это
именно я "обязан"? Что я хуже других? — горячился Гурген., — Нет! Ты лучше других. Но у тебя
внешние данные... "папы . Глаза, брови, нос и вообще... — У меня его внешние данные?! Ты хочешь
сказать, что я похож на этого... этого... подлеца Пия?! Да?! — Не на Пия, а на итальянца. — Ну,
знаешь!! В такое случае, ты сама похожа на... на... — он задыхался от гнева.
— На кого же я по-твоему похожа? — спросила Маша, гордо подняв свою каштановую головку со
вздернутым носиком. — Так на кого же я все-таки похожа, Гургенчик? Почему же ты вдруг замолчал?
Гурген молчал. В ту минуту у него не нашлось нужных слов.
— Ну вот, видишь! — улыбнулась Маша. — Твой несносный язык всегда обгоняет твой разум. Ну
будь же умницей, Гургенчик! Между прочим, ты в тысячу раз больше похож на Гарибальди, чем на
этого дурацкого Пия.
— Да? — спросил Гурген. — А ты не врешь?
— Клянусь собой, — поклялась Маша любимой клятвой Гургена.
Это решило дело. Гурген еще раз взглянул на красивую головку Маши и согласился быть Римским
Папой.
Пришел Первомай. Вечер самодеятельности проходил в большом физкультурном зале школы. Зал
был переполнен. На сцене в большом кресле, взятом напрокат в учительской, сидел, облаченный в
белый медицинский халат, Гургенчик. На его груди висел большой картонный крест и черная
табличка, на которой мелом было написано: "Папа Пий XI". В руках он держал другой крест, тоже
вырезанный из картона.
Из-за кулис вышел Муссолини в сопровождении своих приближенных, его изображал Витька
Дружинин.
Муссолини был в коричневом френче, на голове его красовалась черная бумажная пилотка с
нарисованной сбоку фашистской свастикой. Приближенные итальянского дуче были одеты в сюртуки
и фраки, на головах у них блестели черные цилиндры. Они несли плакат: "Крестовый поход на
СССР". Вся фашистская компания подошла к Пию и упала перед ним на колени, прося
благословления на поход. Пий благословил их крестным знамением. Фашисты встали, выбросили
вверх правые руки в своем фашистском приветствии и, хором выкрикивая "Вперед, на СССР!" —
стали давать круги возле трона "папы". На третьем витке произошло неожиданное. "Папа" вдруг
вскочил с кресла, подбежал к Муссолини и ... дал ему в челюсть. От неожиданности Муссолини упал.
Его приближенные оцепенели. А зал загрохотал аплодисментами и криками "Ура!". "Папа" и
Муссолини вцепились друг в друга и катались по полу, пока подручные "дуче" не уволокли их за
кулисы.
Там, на "свалке истории" они стояли на коленях друг перед другом и постепенно приходили в себя.
— Ты что, балда, сделал? — закричал Муссолини, потирая челюсть, — я же тебе ребра
переломаю, гад.
— А ты почему орал: "Вперед, на СССР!" ?
— Так ведь так же по сценарию, дубина!
— Мог бы орать эти идиотские слова и не так... громко...
— Ну ладно, черт сумасшедший, я тебе этого никогда не прощу.
А зал ревел от восторга.
— Слышишь? — спросил довольный "Пий", — все ребята поддерживают. — Муссолини вскочил,
плюнул, ткнул ногой "папу" и убежал из школы.
Скоро в стенной газете была нарисована карикатура. На ринге дрались Папа Пий XI и Муссолини.
Подпись гласила: "Так закончился крестовый поход против СССР".
Витька и Гурген долго не разговаривали друг с другом и даже переселились на разные парты.
Помирила их Маша Туманова. Во время "переменки" она нашла Гургена, подвела к Витьке и сказала:
— Вы оба ведете себя как жалкие маменькины сынки. Подумаешь, надулись! Неужели вы не
понимаете, что искусство требует жертв? Тем более революционное! Подайте сейчас же друг другу
руки и чтобы опять — дружба на всю жизнь! — Витька и Гурген одновременно взглянули на
презрительно сощуренные голубые щелочки ее глаз и, помедлив, нехотя подчинились приказу. Маша