— Хорошо, я встречусь с твоим отцом, — помедлив, отвечаю я. — Спасибо, Надя. Идём на уроки?
— Идём, — с улыбкой соглашается она.
Вместе добираемся до входа в школу, а в коридорах разделяемся, ведь мы учимся в разных классах. Оборачиваюсь, чтобы взглянуть на Надю со спины и вижу, что она тоже обернулась. Как в той песне: «Я обернулся посмотреть, не обернулась ли она…»
Надежда смущается и сразу прячет глазки. Я только коротко смеюсь. Эх, девчонки. Не умеете вы скрывать свои чувства. А некоторые из вас, наоборот, умеют слишком хорошо.
Жаль, что Надя одного со мной возраста. Я хоть и живу в юном теле, но питаю интерес к женщинам постарше. Это из прошлой жизни осталось, когда я был человеком в возрасте. Не могу воспринимать юных пигалиц как сексуальный объект. Они мне во внучки годятся.
Надежда Серебрякова
Уроки в школе проходят как обычно. Я больше внимания уделяю своему телефону, чем учителям. Мониторю ситуацию, письменно отвечаю на комментарии в соцсетях и вопросы журналистов. Пока что ситуация на прежнем уровне — мы с Германом публикуем порочащие друг друга статьи, но фокус в том, что правда на нашей стороне. И это, как ни странно, минус.
Тот, кто лжёт, может говорить любую чушь и доводить ситуацию до абсурда. Тот, кто говорит правду, вынужден оставаться в рамках этой самой правды. Парадокс информационной войны.
Увы, я не могу перейти к той же тактике и публиковать всё подряд, что в голову придёт. Дворянская честь не позволяет. Это Старцеву плевать на неё, давно уже успел запачкать. Таких, как он, в приличном аристократическом обществе презрительно называют делюганами. Это означает примерно «тот, кто ради прибыли забывает про честь».
Я не из таких. Дворянская честь мне дорога. В конце концов, я потомок великой княжеской семьи, и не могу опозорить фамилию.
После уроков выхожу из школы и набираю номер Филиппа Романовича, отца Нади. Номер я записал ещё в прошлый раз. Неожиданно звонок раздаётся совсем рядом.
— Александр?
Поднимаю глаза и вижу в нескольких шагах мужчину в сером костюме. Он радушно улыбается, держа в руках звенящий телефон. Выглядит не очень опрятно. Костюм слегка помятый, и мужчине явно не помешает сбросить лишний вес и подстричься — волосы с проседью торчат в разные стороны.
Зато теперь понятно, от кого у Надежды было наплевательское отношение к внешнему виду. Хорошо, что она нашла в себе силы измениться.
— Добрый день, Филипп Романович, — протягиваю руку.
— Можно просто Филипп, — пожимая её, отвечает мужчина. — Идёмте? Я на машине. Побеседуем где-нибудь в кафе, я хочу вас угостить.
Интересно, с чего такое дружелюбие? Я не против, но теперь от каждого жду подвоха. А от дворян особенно.
— Простите, ваше благородие, у меня нет времени. Не сочтите за грубость, мы не могли бы сразу поговорить о деле?
— Ну не здесь же, — он обводит рукой школьное крыльцо. — Давайте хотя бы выпьем кофе. Через дорогу есть неплохая кофейня.
— Хорошо, давайте.
Когда проходим мимо парковки, подаю знак своим. Водитель и охранник вылезают из машины и вдвоём следуют за нами.
— Обстановка напряжённая, не так ли? — мазнув по моим людям взглядом, спрашивает Серебряков.
— К сожалению.
— Я вас понимаю. Мы со Старцевым конфликтовали несколько лет назад. Сначала были партнёрами, а потом рассорились. Точнее, он кинул меня на круглую сумму, и мне пришлось долго её возвращать.
— Вернули?
— Не полностью. Вы не представляете, насколько изворотлив этот человек. И насколько опасен, — Филипп внимательно смотрит на меня. — Послушайте. Я знаю, на что он способен. И хочу вам об этом рассказать. А ещё — хочу предложить кое-что и надеюсь, вы не откажете. Готовы меня выслушать?
Глава 2
— Выслушать — конечно, с радостью, — говорю я, намекая, что сотрудничество не обещаю.
Сначала надо понять, что он собирается предложить. А главное, чего хочет взамен.
Филипп радушно улыбается и открывает дверь в кофейню, пропуская меня вперёд. Один из моих охранников заходит следом и внимательно осматривает помещение, другой остаётся у входа на улице.
Мы с Серебряковым садимся за столик и заказываем кофе. Я предпочитаю чёрный без сахара, а он берёт латте с кокосовым сиропом и корицей. А потом ещё и насыпает туда три ложки сахара. Какой сладкоежка. Сразу видно, от кого у Нади была неумеренность в пище.
Сделав глоток своего напитка, Филипп говорит:
— Надежда много рассказывала мне про вас, Александр. Знаете, я хочу сказать спасибо за то, что помогли ей.