— Они везде, — пробормотал я. — Но теперь мы знаем их слабость.
Где-то в темноте, за пределами галактики, корабли Древних разворачивались. Ожидание закончилось.
Ржавое завтра
Мы вернулись на Селесту. Города лежали в руинах, но люди уже расчищали завалы. Зурн возился с реактором «Грома», Лира составляла карту новых торговых маршрутов. Иван стоял на обзорной палубе, глядя на звезды.
— Думаешь, они вернутся? — спросил он, не оборачиваясь.
Я прислонился к стене, ощущая ноющую боль в ребрах. Чип Ашшара исчез, но спирали до сих пор мерещились в темноте.
— Всегда возвращаются, — сказал я. — Но теперь мы знаем, чего они хотят.
Глава 23
Земля, которую мы отвоевали
Москва, Красная площадь. Три месяца после падения Синдиката.
Воздух гудел от грохота строительных дронов, носившихся над башнями Кремля, как стая металлических стрекоз. Брусчатка, еще недавно усыпанная осколками и гильзами, теперь блестела под лучами ультрафиолетовых очистителей — прямоугольные аппараты Реликтов выжигали радиацию, оставляя запах озона и пепла. Я стоял у подножия временного мемориала — груды сломанных дронов Синдиката, скрепленных стальными балками. На вершине трепетало знамя, сшитое из кусков военной формы и плащей ополченцев.
— Не думал, что доживу до дня, когда здесь не будут стрелять, — Лира поправила шлем, с которого все еще не счищалась копоть. За ее спиной группа рабочих из Новосибирска разгружала контейнеры с биополимерами — стройматериалом, позаимствованным у кариотов.
— Стрелять не будут, но ссориться начнут, — я кивнул в сторону Спасской башни, где делегаты Совета Земли, по общему согласию находившимся теперь в Москве, вместо развалившейся ООН, спорили под присмотром вооруженных бойцов. Представитель Токио в безупречном костюме жестикулировал перед рослым командиром парижских ополченцев, чья куртка была украшена нашивкой «Освободитель Елисейских полей». Все это происходило на фоне памятника Минину и Пожарскому, которые уцелели, как гранитная твердыня в океане пены, и выглядело очень символично.
Иван подошел, скинув с плеча сумку с медицинскими образцами. Его халат был в пятнах зеленой слизи — следах работы с зараженными.
— Пятеро сегодня стабилизировались. Думаю, сыворотка на основе кристаллов Первородных работает. Но Зурн говорит, что это риск.
— Риск — единственная валюта, которая сейчас что-то стоит, — я посмотрел на мальчика лет десяти, помогавшего матери раздавать пайки у развалин ГУМа. На его шее все еще виднелся след от ошейника Синдиката.
Вечером в Георгиевском зале, превращенном в штаб, зажгли голопроекторы. На столах лежали карты с зонами заражения, чертежи очистных станций и доклад о бунте в Шанхае, где бывшие рабы требовали казни пленных стеллатов.
— Совет Земли — не игрушка, — я ударил кулаком по столу, заглушая гул голосов. — Если мы сейчас разделимся на «восток» и «запад», Синдикат или кто-то еще вернутся через год. Без вариантов.
Представительница Нью-Йорка, бывшая инженер Синдиката с шрамом через глаз, встала:
— А что вы предлагаете? Отдать технологии Древних всем? Даже нубийцам, которые торговали с ренегатами?
— Предлагаю начать с воды, — на экране замигала схема артезианских скважин планеты. — Каждая зона получит очистные модули. А потом обсудим, кто чего заслуживает.
Когда совет разошелся, я вышел на крышу. Внизу, у мавзолея, тоже уцелевшего, толпились люди — ставили свечи у стены с именами погибших. Лазерный проектор, трофей, отобранный у Синдиката, выводил над площадью цифры: 34 562 130 подтвержденных смертей. 78% территории пригодны для жизни.
— Думаешь, они простят нас за эти цифры? — Иван прислонился к парапету, держа в руках ампулу с розоватой жидкостью — пробой сыворотки.
— Не прощение нужно, — я потянулся к шраму на запястье, оставленному чипом Ашшара. — Надо оставить Память. Чтобы помнили, что хаос не вечен.
Мы молча смотрели, как дрон-строитель поднимает ферму нового мемориала — стальную спираль, уходящую в небо. На рассвете ее должны были покрыть плитами с именами.
— Знаешь, что сказал мне один из зараженных сегодня? — Иван повертел ампулу на свету. — «Лучше умереть человеком, чем выжить монстром».
— А ты? — я прищурился.
— Я обещал ему, что он не будет делать этот выбор.
Внизу заиграли сигналы — патруль нашел склад с боеприпасами Синдиката под ГУМом. Лира прокричала в комлинк: «Герцог, вам лучше спуститься. Здесь… эм, есть кое-что поинтереснее снарядов».