— Иди в пекло, — отворачиваюсь в окно, только я забылся. Сукин сын.
— Хороша интриганка. Даже меня облапошила. Сперва такая деловая: “В союзницы не пойду”, а потом уже раз и Райана умасливает. А на выходе? Конфетка. Даже я не подумал о таком восхитительном способе выбить тебя из колеи.
— М, а я смотрю, ты пришёл сюда дифирамбы петь? Поздно, её тут уже нет. Можешь позвонить в Россию. Глядишь вариант подкинет, как меня убрать поэффективнее, — язвлю, отпивая из горла. — а то сам ты явно не справляешься.
— Всему своё время, — его тонкие губы складываются в мерзкую ухмылку, а сам Найт облокачивается спиной о стену и скрещивает руки на груди. — Ты интересный противник, О’Хара. Как тебя не топи — ты каждый раз всплываешь.
— Без фекальных аналогий, будь добр. Я вообще-то феникс, мне и положено каждый раз возрождаться из пепла.
— В таком случае, мне, как лису, положено охотится на кур, — от его чувства собственного величия впору закатывать глаза. Кур он тут нашёл. Я рискую протрезветь от злости.
— Пасть обожжёшь. Зачем ты притащился сюда? Поковыряться в ране? Как видишь, мне уже практически плевать, так что ты опоздал. — поднимаю бутылку чуть вверх, оценивая количество оставшейся водки. Не плохо. Мне хватит.
— Было бы плевать, ты бы не хлебал в два горла, — чего он ходит вокруг и около? Сукин сын, ей богу. Фыркнув от возмущения, делаю ещё глоток и отвожу взгляд. Он прав, как же он черт подери прав. Даже после такой дозы не все равно. Пусть обида и ощущается куда легче, но все равно это не мешает ей тяготить сознание и душу.
— Я вот знаешь чего не понимаю? — устремляя взгляд на Джейсона, говорю я. — Ты каждый раз извращаешься, выдумываешь такие хитроумные ловушки, из которых реально сложно вывернуться, сохраняешь конфиденциальность и заметаешь следы, а сейчас взял, приперся и разговариваешь со мной за жизнь, будто и не хочешь убивать вовсе. Что за комедию ты ломаешь? Впрочем, уверен, что узнаю об этом, когда буду в очередной заднице.
— Рад, что тебе нравится. Правдоподобные сценарии, знаешь ли, трудновато даются.
— Так толкни меня в окно, дел-то. Чего стесняешься? Я пьян, все поверят, после такого-то события. Седьмой этаж, меня не соберут при всем желании.
— Скучно, — брезгливо морщит нос собеседник. — Да и мне это ни к чему. Все камеры Штаба видели, что я пришёл сюда. Только самая последняя не запечатлела, кто открыл замок твоей двери. Мне не нужны лишние улики. Плюс к этому, ты слишком любишь себя для того, чтобы покончить жизнь самоубийством. Неправдоподобно. Кстати, спасибо твоей рыжей сучке, именно она научила меня не расставаться с заглушкой.
— Обращайся, уверен, что она с удовольствием тебе поможет.
— Вряд ли, — сделав пару шагов к двери, он бросает на меня взгляд, чуть повернув корпус в мою сторону. — У неё другой фаворит и об этом красноречиво говорит их поцелуй перед самолётом. Хорошо отыграли, влюблённые, даже я не сразу заподозрил, что её разоблачение наигранно.
От его слов внутри меня вновь все предательски сжимается от боли, и я повержено выдыхаю. Мразь, натуральная. Опять делаю глоток.
— Пошёл вон.
— Я то уйду. Оглянись, кто остался рядом с тобой? Брат? У него новая игрушка и со временем ваши узы ослабнут. Родители? У них просто нет выбора. Джевелс, что стелилась перед тобой — предала, найдя любовь в чужих руках. Ольга… Я в восторге от неё, честно. Мастерица на все руки. Так обаять, поднять до небес и с разгона бросить вниз об землю. Подняться будет трудно и все потому, что рядом не окажется никого,— приблизившись к двери, он укладывает пальцы на ручку, поглаживая металл. — Райану была нужна от тебя семья и продолжение рода, которое ты не дал. Будь уверен, он изыщет другие варианты для тебя. Каин по уши влюблён и этого не заметит только слепой. Как только у него появится своя семья и ребёнок — ты для него отпадёшь. Одиночество, О’Хара, твой удел. Я приложу все силы к тому, чтобы избавить тебя от него.
Окончательно вызверившись от несусветного бреда, который он несёт, я делаю замах и бросаю в Найта-старшего бутылкой. Вот только он к тому моменту успевает скрыться за дверью. Стеклянная тара вдребезги разбивается о дубовую поверхность, окропляя каплями алкоголя пол. Обхватываю себя за плечи и начинаю покачиваться вперед и назад, осознавая услышанное. Нет… Это все не правда. Ключ запирает покои на замок с обратной стороны. Посмотри-ка, какие мы воспитанные.
Но ведь с Джевелс и Ольгой он прав. Столько сделал для брюнетки, защищал её как родную сестру. Да, не любил, но делал все, что было в моих силах. А каков итог? Она с Кайлом и так же как и Найты жаждет моей смерти. Вытащил её из дерьма, в коем она рисковала дрейфовать всю жизнь. Не позволил сделать из неё затравленную пешку, вдохнув уверенность и жизнь в скромную и забитую сиротку. Ничего, в качестве благодарности она приложит свою руку к твоей гибели, можешь не сомневаться, Рик.
С Олей все произошло ровно так же и даже хлеще. Потому что её-то я сумел полюбить. “Лучше бы ты дала меня задушить”… Эти слова сами собой сорвались с моего языка и были действительно искренними. Так было бы честнее с её стороны и менее болезненно для меня. Нет, я должен хотя бы физически существовать, для того чтобы Найт не получил желаемое.
Отец говорил, что моя женитьба на ком-либо вопрос решённый и если не сложится брак с русской, то он подберёт мне другую девицу. В силе ли эта угроза? Я не готов сейчас даже к фиктивному браку, слишком силён был удар. Сдохну, но на пушечный выстрел не подойду к алтарю. В гробу я его видел.
Под гнётом допинга мозги расплываются по черепной коробке, отказываясь выдавать сносные мысли. Как любопытно оно дошло, с отсрочкой. Поднимаюсь с подоконника и, пошатываясь, добираюсь до постели. Пользуясь забытьем, скидываю с себя вещи и ныряю под одеяло. Нет желания ужинать. Тимка сиротливо заглядывает на постель и чуть поскуливая, поджимает уши.
— Она больше не придёт! — раздражённо выпаливаю я, с укором глядя на питомца.
Тимка не виноват в том, что воспринимает рыжую, как мамку. Твою русскую, он кажется таким опечаленным, вся скорбь собачьего народа сконцентрировалась в его крупных серых глазах. И этим он безумно смахивает на меня самого. Свесившись с постели, я беру его к себе под бок, но это ничуть не прибавляет ему веселья.
— Загадишь простынь — я тебя убью. Спи давай, мохнатая стелька.
Устроившись поудобнее, щенок моментально проваливается в сон. Вот только мне это счастье не светит. Здравствуй, бессонница вперемешку с кошмарами. Давненько не виделись. К реальности меня возвращает безумно колоритный и яркий сон, в котором Ольга с лучистой улыбкой на лице всаживает мне катану в грудь, под восторженный взгляд влюблённых глаз Павла. Ненавижу их обоих.
Как теперь спать без неё? В объятьях зеленоглазой меня не беспокоили тревожные сновидения, но теперь и этому конец. Настолько ущербным я не чувствовал себя ещё никогда. Даже состояние овоща после пустыни ничто. Борясь с отвращением к самому себе и очередной идиотской идее, я подтягиваю Олину подушку под нос. Она все ещё хранит запах предательницы. И он необходим мне сейчас, как воздух.
Мне предстоит не просто борьба с собой. Я должен научиться жить без неё. Без той, что казалась центром мира в моих мечтах, что жестоко и бесцеремонно предала. Она сосалась с Рокоссовским возле самолёта. С этим жестоким выродком… Чем я хуже?! Что сделал не так?! Я ведь старался для неё, так, как ни для кого другого. Теперь все это не имеет значения. Счетчик сброшен на ноль, а я разбит в дребезги. Нужно собраться заново, лоскуток за лоскутком скроить себя. Нет права утратить силы. Феникс всегда возрождается из пепла, как за кромешной тьмой приходит благословенный рассвет. Осталось лишь расправить поломанные крылья.