Гарольд долго ворочался в постели. Уже завтра с утра в школу за Дамблдором заявятся стражи правопорядка Магического мира и тот предстанет перед судом самой Магии. Он прислушался к себе... Нет, нет той ненависти к директору, родителям и остальным предателям, которой следовало бы ожидать. Есть только непонимание, возмущение, жалость и... да, смирение. Он смирился, что ничего не значит для них, что является только орудием в руках «Великого и Светлого» и ничем больше... И пусть то будут чары и убеждения Дамблдора, но родителей ему ничто больше не вернёт. Гарольд и так непозволительно долго, все эти годы, придумывал наказание для Доброго Дедушки, но как поступить с родителями... нет, с Поттерами (какие же они ему родители после всего-то?!), он так и не придумал. Хотя, да что тут думать?! Возможно, стоит тоже отдать их Магии, но не будет ли это слишком жестоко? Впрочем, то, что они бросили ребёнка на произвол судьбы далеко не мелочь! Магия здесь будет очень даже справедлива, хотя и сурова, ведь в магмире каждый ребёнок на вес золота. Здесь нет даже приютов, потому что раньше просто никогда не было необходимости в них, что Тому Реддлу, магу, пришлось жить в маггловском. Но, кстати, после войны многие дети-маги были затеряны среди магглов и из-за этого их считают магглорождёнными. Поэтому Гарольд подумывает создать приют для всех детей-магов, которые по какой-то причине не имеют родителей. Также там будут жить дети и из маггловских приютах, которых заберут оттуда, чтобы, не дай Мерлин, не повторилась история Тома, Тёмного Лорда Волдеморта. Нужно будет, чтобы так называемые магглорождённые прошли проверку крови у гоблинов и выяснили, Наследники ли они каких-то родов, считающихся угасшими, или Чистая кровь.
Но, вернёмся к основной теме. Остальных же предателей, членов Ордена Феникса, будет судить Министерство Великобритании. Они наверняка не сделали ничего слишком серьёзного, находясь целиком под контролем Дамблдора и выполняя лишь его мелкие, или не очень, поручения.
Глава 27.
Начало конца
Справедливость видна лишь в той войне, что необходима; и то оружие священно, на которое наша единственная надежда.
Утром в школу заявились Авроры и утащили ничего не понимающего Дамблдора прямо с завтрака в Большом зале. Что ж, стоило посмотреть на лицо старого манипулятора, ведь его кроты в Министерстве были ни сном ни духом о назревающих изменениях, следовательно, и их главарь тоже. Гарольд, воспользовавшись всеобщей суматохой, быстро выскользнул из зала и на всех парах понёсся к кабинету директора. Нужно было действовать быстро и освободить феникса до того момента, как Альбус поймёт, что всё это не глупая ошибка или чья-то плохая шутка и против него имеются реальные улики, после чего попытается призвать Фоукса, чтобы тот перенёс его в защищённое место. Наверняка Дамблдор позаботился о наявности такового, ведь мало ли что может пойти не так, с его то списком прегрешений и недоброжелателей.
Быстро пробравшись в кабинет, как уже делал это ранее, Поттер приступил к делу. Феникс не переставал радостно курлыкать, немного отвлекая парня, но тот не возражал, сам предчувствуя воссоединение с этим прекрасным созданием, которое в виде подарка преподнесла ему Мать Магия. Гарольду предстояло провести совсем небольшой ритуал, и как раз для него он рисовал рунные символы возле жерди, на которой восседал Фоукс. В целом, ничего сложного не было, но Поттер взял на себя смелость добавить ещё одну руну, благодаря которой Дамблдор не сразу почувствует потерю «своего» фамильяра, и отток сил у того будет постепенным, но не менее значительным.
Итак, закончив с рунами, Гарольд разместил руку над фениксом и начал быстро зачитывать слова на латыни. Второй рукой он периодически совершал круговые движения. Таким образом парень как бы отцеплял от Фоукса невидимые нити-кайданы, привязывающие его к Альбусу. Закончился ритуал минут через пять монотонных движений и феникс исчез во вспышке огня. Поттер внимательно наблюдал за результатом своих трудов и его не оставляло лёгкое беспокойство, ведь, хотя всё шло именно так, как должно, но смотреть на то, как твой фамильяр в буквальном смысле горел в своём же огне, было странно, несмотря на то, что для фениксов это и обычное дело. Но на этот раз пламя было не обычным, впрочем, оно не приносило вреда, очищая птицу от остатков влияния чужой магии и оков, что лишали свободы.
Вдруг огонь вспыхнул ещё ярче и резко погас, являя миру маленького птенца. Он был точно таким, как Гарольд уже видел однажды, в их первую встречу, когда Фоукс также сгорел, признавая его своим истинным хозяином. Но сейчас он не просто признавал, он переродился, лишившись всех навязанных связей, окончательно став фамильяром Поттера.