Усевшись на отведённое ему место в первых рядах, Поттер наблюдал за тем, как прибывают последние приглашённые. Мельком он увидел мистера и миссис Поттер с детьми, которые сели в другом конце зала, где их с лёгкостью можно было разглядеть с места Гарольда. Помимо них он заметил ещё нескольких членов Ордена Феникса, а также людей, которых был рад видеть куда больше: Марволо в своём новом амплуа, Северуса, Сириуса... Когда все заняли свои места, через отдельную дверь вошли предсетатели и уселись на возвышении, после чего несколько авроров ввели обвиняемого. Дамблдор растерял всю свою напускную добродушность и цепким взглядом обвёл зал, усевшись в кресло, что стояло в середине «амфитеатра».
В зале воцарилась мёртвая тишина и все присутствующие уставились на председателей Визенгамота, в частности, на его нового главу — Пола Норфолка, Лорда Норфолка. Он был избран довольно поспешно после ареста Дамблдора, но, судя по информации, которую Гарольд получил из разных источников, человеком он был более чем подходящим и Люциус не подвёл. Лорд Норфолк являлся представителем тех, кто во время противостояния между Орденом Феникса и Пожирателями Смерти занимал нейтральную позицию. Как припоминал сам Марволо, когда он только поступил в Хогвартс на первый курс, то Пол Норфолк уже заканчивал школу. Позже, когда тогда ещё Том Риддл начинал свою политическую карьеру, им тоже приходилось встречаться, и Пол даже высказывал своё мнение, которое во многом сходилось с мнением самого Тома. Но потом Риддл создавал всё больше и больше крестражей, сам становился всё более безумным, а его идеи — всё более кровожадными. Так что не странно, что вначале относившийся вполне благосклонно к деятельности Тома Лорд Норфолк, когда тот начал терять голову, ушёл в сплошной нейтралитет, как и несколько других Лордов.
Но это всё сейчас не так важно, вернёмся к суду. Итак, взгляды большинства присутствующих обратились к Лорду Норфолку, который в это время как раз показательно прокашлялся, привлекая всеобщее внимание. Дальше он начал освещать причину, по которой все собрались в Зале заседаний Магии, а именно — зачитал обвинения, предъявляемые «достопочтимому» мистеру Альбусу Дамблдору, а также объяснил несведущим по какому принципу происходит заседание Магии и что вообще это значит:
— Мы собрались здесь, в этом зале, потому что мистер Дамблдор нарушил не только законы Министерства Магии, человеческие законы, но и законы самой Магии. Из-за этого было решено открыть Зал заседаний Магии, закрытый, между прочим, по настояниям самого мистера Дамблдора, как тогдашнего Главы Визенгамота, — Норфолк выдержал паузу, давая каждому возможность осознать сказанное с явным намёком замечание. — К вашему сведению, кресло обвиняемого стоит посреди рунного круга, который отреагирует на заклинание, что я произнесу, как Глава Визенгамота, вызвав всплеск энергии, необходимый нам, чтобы «призвать» Магию. Но перед тем, как начать, я должен спросить нет ли у подсудимого желания что-либо сказать в своё оправдание?
Дамблдор, всё это время сидевший с неприступным видом, самодовольно и даже нахально усмехнулся, поднял левую руку вверх и торжественно произнёс:
— Фоукс!
И... ничего не произошло. Обвиняемый, прождав так несколько мгновений, захлопал глазами и, как дурак, ещё раз повторил уже произнессённое имя, только не так уверенно. И правильно, ведь опять ничего не произошло. Тогда его рука начала медленно опускаться назад, на колени, а её хозяин сидел, как громом поражённый, и по лицу можно было увидеть как суматошно работают шестерёнки в его голове.
После этого последовала небольшая немая сцена, где большинство, зная, кому принадлежит имя «Фоукс», составило у себя в голове приблизительную картину произошедшего, заключающуюся в том, что план побега мистера Дамблдора благополучно провалился. Те, кто знал немногим больше «простого народа», честно говоря, призадумались о том, почему феникс не появился, поосновательней. Так как достоверной информации о том, могут ли подобные магические существа проникнуть в Зал заседания Магии, преодолевая большой энергетический поток, не было, то им оставалось только гадать — это ли оказалось причиной отсутствия птицы, или всё же мистер Дамблдор виновен ещё и в присвоении себе чужого питомца, но теперь тот освободился от навязанных уз и обрёл Истинного хозяина, ведь иных объяснений быть не могло. Лорд Норфолк, после непродолжительного молчания, ещё раз прокашлялся, так как сам пребывал в лёгком недоумении, но хорошо это скрывал, и обладал достаточным самообладанием, чтобы продолжить: