Торвард вздохнул и протянул руку к прозрачной крышке стартовой панели. Его палец коснулся выпуклого круглого сенсора – панель утробно булькнула в ответ, и на центральном ходовом дисплее вспыхнула алая надпись: «Предстартовая статическая».
– Командир, ответьте по боевой, – раздался под потолком голос Кейнкросса.
– Слушаю, – отозвался Торвард, включив громкоговорящую линию.
– Курсовой расчет выполнен. Ты готов принять карт-лайн?
– Так быстро? – удивился Королев. – Когда ты успел?
– Я начал еще вчера. У нас получается сорок шесть часов с финишем на орбите внешней планеты системы.
– Хорошо, пошел карт-лайн!
– Есть карт-лайн!
Отбарабанив сенсорами утверждение, Торвард переключил связь на общую линию:
– Внимание, по борту. Объявляю предстартовую готовность номер один. Даю десять минут на окончание тестовых прогонов, по истечении этого срока – доклады в ходовую рубку. Гот!
– Я, командир.
– Начнешь принимать доклады. Все! Ходовая, ждите меня.
Глава 8
Ходовая рубка уже была переключена на боевой режим освещения: в малиновом полумраке разноцветная мозаика пульта казалась каким-то сказочным живым ковром, а люди в высоких креслах походили на сосредоточенных синих призраков. Гот работал с Борзенцом, выбирая стартовую орбиту и курс разгона за пределами системы, Мерсар что-то считал на выдвинутой панели малого навигационного вычислителя. На появление в рубке командира они не отреагировали. Гот встрепенулся, лишь когда ощутил чужую руку на своем плече.
– Пересядь вторым, – сказал Торвард. – Мерсар, займи место координатора.
– Доклады экипажа я принял, – сообщил Гот. – Все готовы.
– Готовы, значит, готовы… – Торвард сел в кресло первого пилота и надел на голову тонкий обруч системы боевой связи.
Быстро окинув взглядом хорошо знакомый ему пульт, он положил левую ладонь на рукоять моторной панели.
– Экипаж, внимание! Предстартовая осевая!
По полу пробежала едва ощутимая волна вибрации. Стремительно запрыгали цифры на моторном дисплее.
– Кормовой двигательный пост дает норму, – сообщил Морелла.
– Я вижу… внимание… отрыв.
Нижние палубы пронзил адский рев, отчетливо слышный даже в ходовой рубке. Изображение на экранах качнулось, медленно пошло вниз, качнулось снова и вдруг дернулось вверх; гигантское тело линкора содрогнулось и замерло, сотрясаемое зудом непонятной дрожи.
– Не тянут опорные! – крикнул Гот. – Мы свалились!
– Морелла, что с тягой? – рявкнул Торвард, не обращая внимания на пилота.
– Все в норме… я не вижу сбросов.
– Ч-черт! – Королев прикусил губу и решительно сдвинул рукоять опорной линии за красную черту стартовой нагрузки – теперь мощности должно было хватить даже для подъема очень тяжелой планеты.
Огромные «ноги» «Валькирии» оторвались от каменистой равнины, и корабль, сохраняя горизонтальное положение, медленно пошел вверх, поддерживаемый ураганным пламенем спрятанных в его брюхе нижних планетарных дюз.
Высота росла. Три пары глаз сверлили зеленоватый прямоугольник дисплея, на котором неспешно шевелились красные цифры. Перегруженный линкор медленно, слишком медленно лез в туманное небо желтой планеты, словно не желая расставаться с привычным стойлом, в котором ему выпало провести не одну сотню лет.
– Хватит, – выдохнул Торвард, рывком перебрасывая распределительный рычажок на панели. – Гот, потянули!
Линкор просел на пару километров, но в корме уже взревели, раскаляясь, колокола огромных – каждая размером с добрый стадион – маршевых дюз, и корабль, круто задрав острый нос, рванулся вперед, стремясь вырваться за пределы сумрачной пелены атмосферы.
– Это, конечно, нужно делать не так, – прошептал Торвард. – Но не с нашей нагрузкой.
– Вышли, – сказал Гот и вытер вспотевший лоб. – Вышли. Штурман, курсы прохода?
– Даю, – ответил напряженный голос Кейнкросса.
– Вижу… командир?
– Да, бери управление. – Королев откинулся на спинку кресла и зашарил по карманам камзола в поисках сигарет. – Сам справишься?
– Без вопросов. Нам нужно часа три, я пойду по параболе в обгон крайней планеты, мы сможем оттолкнуться от ее поля.
– Хорошо… дорога чиста?
– Мы посчитали, все в порядке. К тому же этой махине не страшны мелкие возмущения вроде комет и каких-нибудь булыжников. Мы их даже не заметим.
Торвард раскурил сигарету и посмотрел на экраны. Желтая планета осталась за кормой, теперь «Валькирия» неслась в голубоватой пыльной мгле, подсвеченной равнодушным диском сияющей по правому борту небольшой звезды. Гот вел корабль с уверенностью опытного старого пилота – каковым он, собственно, и являлся, да только летать ему приходилось совсем на других машинах… В гундосом толстяке можно было не сомневаться, талант есть талант, то, что дано человеку судьбой, потерять невозможно – и, с другой стороны, без этого эфирного дара чужого коня на ходу не оседлаешь, а Гот овладел штурвалом «Валькирии» именно на ходу.
«Н-да, пилот у меня что надо, – подумал Королев, разглядывая сосискообразные пальцы Гота, небрежно лежащие на штурвале, – и Мерсар вроде ничего, ориентируется… хотя, конечно, ему место не здесь, а в лазарете – раненых, я думаю, мы ему обеспечим. Дай только Бог, чтоб их было поменьше. Впрочем, все знают, на что они идут. Кто-то найдет свою смерть, а кто-то и удачу – такова жизнь. Да… вот только, как будет выглядеть эта самая удача?»
– Легли на курс прохода, – сообщил Гот. – Переключаю на автопилот.
– Навигатор подтверждает, – продолжил Кейнкросс. – Срок прохода – два часа десять минут, разгон с ходу.
– Ну и слава Богу. – Пилот убрал руки со штурвала и поскреб лысую макушку. – С разгоном проблем не будет, командир, это я гарантирую. Мы тут кое-что пересчитали по новой, мать его… наш гроб в полном порядке – клянусь виселицей, это даже странно, я имею в виду его возраст. Э? Вы что-то сказали, командир?
– Нет-нет. – Торвард хлопнул его по плечу и повернулся к Мерсару:
– Дак, махнул бы ты в кают-компанию, а? Пить хочется, как перед смертью.
– Пить или выпить? – ухмыльнулся Мерсар, выбираясь из кресла.
– Выпивать ты будешь на базе – я, кажется, уже говорил об этом. Вот сядем, тогда и гуляй, время у тебя будет.
– Он погуляет, – хохотнул Гот. – Он погуляет… вы, командир, еще не видели, как он гуляет, – но, клянусь своей задницей, вы это увидите.
Место посадки указал Борзенц – и, после короткого размышления, Торвард с ним согласился. Затерянное в горах, ровное, как стол, плато подходило наилучшим образом – размеры его вполне позволяли воткнуть меж скал многокилометровую махину линкора, а зияющие тут и там темные каверны пещер должны были со временем превратиться в хорошо защищенные пакгаузы.
Оставалась проблема ювелирности самой посадки, но Гот сумел подтвердить свою репутацию универсального аса – хотя и со второго захода, так что понервничать им все же пришлось. Впрочем, это уже не воспринималось всерьез. «Валькирия» пришла на Оксдэм! Пришла без единого отказа, без единого сбоя исполнительных систем, все механизмы могучего древнего корабля работали точно и слаженно, так, словно линкор лишь вчера покинул сборочный стапель. Сомнения, мучавшие Торварда, рассеялись: корабль был полностью исправен, легендарная имперская техника с честью выдержала испытание временем, и теперь он был уверен – «Валькирия» его не подведет, она сможет пройти сквозь любую бурю, она вынесет его из любого пламени… Больше ему не придется быть безвольной марионеткой в руках Судьбы, нет! Он будет играть в свою игру и по своим правилам!
Экипаж потянулся к шлюзу – людям не терпелось увидеть ослепительное солнце; здесь, в горах, летнее утро было необыкновенно ярким, оно расцвечивало мрачные клыки скал щедрыми мазками радостного золота, делая их почти живыми, – а Торвард, захватив по дороге бутылку джина, отправился в кают-компанию. Линейную систему дальней связи он протестировал в полете, и теперь был вполне уверен: Ровольт его услышит.