Как там сказала мама? Это не моя судьба? Так вот, кажется, она меня предупредила. Наверное, умершим виднее. И к ее словам стоит прислушаться. И бежать отсюда. Бежать, не оглядываясь. Плевать мне на деньги, на договор с магистром. Я не маг, черт возьми! Я человек, преступник! Нам с Селестой хватит смелости покинуть Ратигон, чтобы Дариан не нашел меня, не убил, узнав, что я сбежал отсюда, не выполнив свою часть сделки. Я не маг, с этим нужно смириться. Я не маг и никогда им не стану.
Это проблемы настоящего цесаревича. Он должен был поступить в Академию. Он должен был конфликтовать с Джозефом и Уилфредом. Он, а не я! Ведь сразу было ясно – Бранд и его воспитанник что-то скрывают. Скрывают от самого Императора. Знать бы только, что именно. Но кто же мне расскажет правду?
Что, если предсказание эльфийки сбывается? Что, если третий сын правителя Севера, – чернокнижник? И прямо сейчас он с Дарианом поднимает тела с могил, желая разжечь войну? От подобных мыслей, засосало под ложечкой, а к горлу подступила тошнота. Насколько же нужно ненавидеть окружающий мир, чтобы решится на такое? Как же так жизнь обидела молодого мага, раз он захотел уничтожить все живое?
Быть может, я тороплюсь? И зря обвиняют Рейнольда в столь ужасном поступке? У меня нет доказательств. Возможно, у него действительно серьезные причины, по которым он не смог попасть нас распределение.
Я постарался успокоиться, вспомнив, что Венди ждет меня внизу. Встав на ноги, я зачесал непослушные волосы назад. Надо поспешить. Не очень-то прилично заставлять девушку ждать так долго. Пусть образ эльфийки, не покидающий моей головы, и радовал меня, я решил, что в самое ближайшее время сбегу. И никто меня не остановит. Или почти никто. Я посчитал, что так безопаснее, в первую очередь, для меня самого. Кто знает, что придумают Уилфред и его двоюродный братец? Это не мое наказание, а Рея, который настоящий. Я не собираюсь умирать за него.
Но еще больше меня беспокоило ведение матери, ее слова, сказанные тихо, однако очень серьезно. Меня здесь не должно. Не должно. Это был не плод моего воображения. Нет. Это моя родная мама предупредила меня. И я ей доверяю. Ей виднее.
Конечно, нахлынула грусть. Я знаю Амброуза, Робина, Брэйдона и Левии от силы два дня. Но они успела пробраться ко мне в сердце. Они славные ребята. Уверен, их ждет яркое и счастливое будущее. Я буду их еще долго вспоминать. Я счастлив, что Судьба свела нас, пускай, и на такой короткий срок. Надеюсь, они поймут меня правильно, поймут и простят. Наверняка совсем скоро мой обман всплывет. Все тайное становится явным. Этого не избежать.
Чего уж скрывать, я боялся Джозефа. Боялся Уилфреда, который уж точно не упустит шанса подпортить мне жизнь в Академии. Я боялся Картера, который, узнав правду обо мне, может проклясть меня. Думаю, он способен на такое. Ведь сейчас со мной общаются, мне помогают по двум причинам. Первая – я маг. Вторая – я цесаревич. Даже молодой учитель, предложивший сегодня свою поддержу и помощь, всего лишь желает угодить тому, чей отец имеет власть. Я трясусь, как кролик перед удавом, при виде здорового стихийника Джозефа. И еще больше трясусь, видя разъяренный взгляд холодных глаз темного мага-одногруппника. Мне надо бежать отсюда! Немедленно бежать! Потому что в Академии мне от врагов не скрыться. А в своем привычном мире я могу дать отпор или хотя бы затаиться.
Пока переодевал рубашку, заметил на столе свернутую бумагу. Не помнил, чтобы утром что-то оставлял на столе. Может, Амброуз? Но только стол-то мой. Подойдя поближе, с болтающимся вторым рукавом за спиной, понял, что это было ответное письмо от первого советника Императора. Быстро он. Я хмыкнул. Сунул вторую руку в свободный рукав рубахи, торопливо застегивая пуговицы. Времени сейчас читать послание Дара – не было. Поэтому я оставил это на поздний вечер.
Эльфийка ждала меня у входных дверей общежития, переминаясь с ноги на ногу. А я невольно залюбовался ее маленькой фигуркой, чистотой и нежностью, замерев на месте. Она такая хрупкая, ее хочется заключить в крепкие объятия и никогда не отпускать. Хочется перебирать золотистые волосы, наблюдая, как трепещут пышные ресницы. Хочется прижимать изо всех сил к себе, ощущая тепло, исходящее от Венди. От таких мыслей в груди что-то дрогнуло, поднимая температуру тела. Ребра жгло изнутри, так сильно, что я сжал челюсти. Хочется быть рядом с ней, держать ее руку с такими ухоженными ноготками. Такую хочется любить и оберегать...