Когда мать поняла, что от людей ей ждать помощи нечего, она все надежды возложила на Бога. Он один мог совершить чудо! Но это вмешательство надо заслужить! Будучи и без того очень набожной, она отдалась всецело, со страстью и порывом, которые во себе носила, — православной вере. Жизнь дворца приняла строгий, почти суровый характер. Избегались празднества, и сократилась до пределов возможного вся внешняя, показная жизнь, требованиям которой монархам приходится подчиняться. Мать мало-помалу уединялась от окружающих и замыкалась в себе.
Тем временем между приступами болезни ребенок возрождался к жизни. Возвращалось здоровье, и он забывал страдания и принимался за игры и веселье. В такие минуты невозможно было поверить, что он подвержен неумолимому недугу, который может унести его с минуты на минуту. И каждый раз, как Императрица видела его розовые щечки, слышала его веселый смех, видела его резвые прыжки, огромная надежда наполняла ее сердце, и она говорила себе: «Господь услышал мою молитву и наконец сжалился надо мною».
Но внезапно болезнь снова обрушивалась на ребенка, вновь повергала его на одре страданий, приводила его к самым вратам смерти».
БОЖЕ, ЦАРЯ ХРАНИ!
Никколо Маккиавели (1469–1527) в трактате «Государь» советовал политикам «уподобиться» зверям — Льву и Лисе.
«Надо знать, что с врагами можно бороться двумя способами: во-первых, законами, во-вторых, силой. Первый способ присущ человеку, второй — зверю; но так как первое часто недостаточно, то приходиться прибегать ко второму.
Отсюда следует, что Государь должен усвоить то, что заключено в природе и человека, и зверя. Не это ли иносказательно внушают нам античные авторы, повествуя о том, как Ахилла и прочих героев древности отдавали на воспитание кентавру Хирону, дабы они приобщились к его мудрости? Какой иной смысл имеет выбор в наставники получеловека-полузверя, как не тот, что Государь должен совмещать в себе эти природы, ибо одна без другой не имеет достаточной силы.
Итак, из всех зверей Государь пусть уподобится двум: Льву и Лисе. Лев боится капканов, а Лиса — Волков. Следовательно, надо быть подобным Лисе, чтобы уметь обойти капканы, и Льву, чтобы отпугнуть Волков. Тот, кто всегда подобен Льву, может не заметить капкана. Из чего следует, что разумный правитель не может и не должен оставаться верным своему обещанию, если это вредит его интересам и если отпали причины, побудившие его дать обещание».
Последний российский Государь не обладал ни качествами Льва, ни качествами Лисы. На всем лежала печать упадка.
П. Жильярд писал:
«Понедельник 17 августа 1914. — Прибытие Их Величеств в Москву было самым трогательным и умилительным зрелищем, какое мне довелось видеть до сих пор…
После обычных приемов на вокзале мы длинной вереницей экипажей направились в Кремль. Огромная толпа наполняла площади и улицы; люди взбирались на крыши лавок, как гроздья висели на деревьях скверов, влезали в окна магазинов, толпились на балконах и у окон домов. И под непрерывный звон колоколов всех церквей из тысяч уст разносился внушительный своим религиозным величием и сдержанным волнением тот чудный русский гимн, в котором выражена вера целого народа:
Боже, Царя храни!
Сильный, державный, Царствуй на славу нам. Царствуй на страх врагам, Царь православный.
Боже, Царя храни!
Сквозь раскрытые настежь двери церквей были видны огни свечей, горящих перед иконостасами, священники в полном облачении, с золотыми крестами в руках, благословляли Царя при его проезде. Звуки гимна то замирают, то вновь крепнут и растут, как молитва с могучим и величественным припевом.
Боже, Царя храни!
Шествие приближается к Воскресенским воротам. Государь выходит из экипажа и, по обычаю, входит в часовню приложиться к чудотворной иконе Иверской Божьей Матери. Он выходит, делает несколько шагов и останавливается, господствуя над несметной толпой. Его лицо серьезно и проникновенно; неподвижно внемлет он голосу своего народа и как бы входит в общение с ним. Еще раз он слышит биение сердца великой России…