— Одевайся и присоединяйся к завтраку, — шепнул он, ободряюще сжав плечо здоровой рукой, после чего ушел к остальным. Что я натворила? Как так можно! Я ненавидела себя. Это неправильно! Я не могла, просто не могла так себя вести! Почему-то сразу вспомнились все странности моего поведения в этом мире. Раньше я и мух не ела. Поняв наконец, что происходит, я похолодела от ужаса. Из меня сделали монстра! Еще бы после этого мой вид не был обречен на вымирание, если в нем и остальные такие же озабоченные людоеды. Я рухнула на подушку, кусая ее, чтобы заглушить рыдания. Почему именно мне так «повезло»?! Я оплакивала судьбу и проклинала керелей, постепенно отдавая свое горе бездушному предмету. Потом долго лежала, неподвижно глядя в пустоту. Жить не хотелось. Хотя нет, очень даже хотелось. Постепенно отчаянье уходило, и его место занимала тихая ненависть. Ну что ж они хотели получить из меня монстра, они его и получат. Получат адскую тварь в лучшем виде! Вытерев слезы и быстро одевшись, я вылезла наружу.
— Доброе утро, — я постаралась, чтобы кипевшая ярость не превратила улыбку в оскал.
— Доброе, — мне передали тарелку с кашей. Какими добрыми прикидываются. Наследнички чертовы, гуманисты проклятые.
— Кстати, мы тут такой вопрос обсуждаем, — как бы ненароком сказал Дмитрий. — Где твои вещи? — я украдкой проверила и, убедившись, что все со мной, мысленно усмехнулась. Еще одни любители халявных вещичек. Обломается вам! Совесть почти перестала подавать голос.
— В болоте утонули… почти все, — я всхлипнула, пытаясь заглушить истерический смех. — А те, что не утонули, злые дяди отобрали.
— Надо попробовать вытащить те, что утонули, — я отрицательно помотала головой, протягивая тарелку за добавкой каши, и пояснила. — Слишком глубоко. Я сама чуть не утонула. Да еще и место найти трудно будет, я там так плутала, — подумав, что излишне пессимистический настрой вызовет подозрения, добавила. — Хотя можно попробовать, — и представив, как они копаются в грязи в поисках несуществующих вещей, злорадно улыбнулась.
— Не волнуйся, главное — место найти, — ободряюще кивнул Дмитрий. — Кстати, как ты себя чувствуешь? Как нога?
— Почти в порядке, вполне могу идти, — поняв, что мне выдается замечательная возможность проявить свою злобную натуру, заверила я.
— Тогда сразу после еды и отправимся, — с готовностью предложил старый знакомый. — Сначала вдвоем, поскольку еще надо место найти.
— Ты уверен, что справишься? — поинтересовался другой мужчина. — Все-таки рука…
— Да все в порядке, — Дмитрий демонстративно помахал рукой, потом почти незаметно поморщился. — Я в норме.
И я повела его искать «место», а точнее бродить по кочкам и воздушным корням деревьев, выискивая наиболее глубокие места и бормоча себе под нос «может тут», «это не то», «вроде я там ветку обломала, когда выбиралась» и тому подобное. Через некоторое время вообще замолчала, тем более что первоначальная ярость начала отступать. Создается впечатление, что весь мир, включая меня саму, настроен против меня. За что?
— Как тебя зовут все-таки? — спросил спутник. Увидев, что я не собираюсь отвечать, продолжил. — Ну хочешь, я сам угадаю? — я безразлично кивнула.
— Аня? Вера? Маша? Наташа?.. — я быстро перестала слушать его предположения. Стояла жара, а в болоте еще и туман, замечательно скрывая вновь навернувшиеся на глаза слезы. Снова проснулась совесть. А вдруг он хочет помочь мне бескорыстно, просто от доброты душевной, даже несмотря на то, что я его чуть не убила ночью? Хотя… какое там бескорыстно! Плавали, знаем. Я тяжело вздохнула. Выживать, а тем более жить одной… Не то, чтобы мне особенно нравятся человеческие группы, которые обычно представляют из себя ничто иное как глупую и жестокую толпу, но и мне хочется защиты, любви и крепкого мужского плеча, на которое всегда можно опереться. И детей тоже хочется. И семью. Хотя я и решила тщательно скрывать такие желания под маской синего чулка. Почему? Даже сейчас, лишившись чувственных воспоминаний, я понимала, что раньше, на Земле, меня слишком сильно била жизнь. Я разучилась верить людям. Разучилась их любить. А может, никогда и не умела? Не помню. Но теперь, в этом новом мире, где так мало нас, людей (а как ни грустно приходится признать, что я такой же человек) проснулись странные надежды. Да уж, плохой из меня получается монстр. Чуть что нюни распускает. Просчитались со мной керели. Эта мысль невольно вызвала злорадную улыбку.
— О, ну наконец-то, хоть какое имя тебе подобрали, — неизвестно чему обрадовался Дмитрий. — А, ничего, тебе подходит, — я подозрительно на него покосилась.
— Послушай, Пантера, — неуверенно сказал мой спутник через некоторое время. — Я хотел попросить прощения за то, что произошло вчера. Я сам не знаю, что на меня нашло тогда… все как в тумане было. Вообще-то, у меня нет привычки набрасываться на всех проходящих мимо симпатичных девушек. Извини, — я резко остановилась. Странно, разве не я была инициатором вчерашнего, будем уж называть вещи своими именами, грубого сексуального контакта? В душе проснулась дикая надежда. Хотя, если подумать, я тоже предпринимала активные действия. И не могу не признать, что мне понравилось. Значит то, необычное бредовое состояние завладело обоими? — Пантера, прости. Я действительно очень виноват. Воспользоваться твоей беспомощностью… Готов искупить свою вину чем угодно.
Вот как. Выходит, что жертвой жестоких шуток керелей оказался не только мой вид? Или? Я внимательно посмотрела на Дмитрия. Нет, у него и стопы нормальные и уши небольшие и округлые, в отличие от моих, крупных и заостренных. Не только мой. Что же я делаю? Какое право я имею мстить за свои обиды всему окружающему миру, в том числе тому, кто не причинил мне зла?
— Все в порядке, — я тепло улыбнулась, почувствовав в нем родную душу. В конце концов, если первыми мне попались подонки, это вовсе не позволяет автоматически записывать в них всех остальных. Совесть замучила с новой силой, все-таки, сколько времени уже по болоту бродим. — Не находится. Ничего не находится, — представив, что Дмитрий может проявить упорство в поисках несуществующего «места захоронения», я чуть не завыла от чувства вины. — Мы тут в болоте утонем! И заблудимся! — признаться, что ли? Нет, я бы на его месте меня в ближайшем омуте утопила за такие дела. — Давай вернемся?
— Ладно, идем обратно, в крайнем случае у нас вещи есть, не пропадем, — как-то подозрительно быстро, прямо-таки с готовностью согласился он, облегченно вздохнул и остервенело захлопал себя по лицу. Ну конечно! Его же тут заживо едят! Значит дело не в погоде, а во мне. Дмитрий промычал что-то неопределенное и чуть позже добавил, нервно оглянувшись. — Кстати, ты случайно не помнишь с какой стороны мы пришли? — я принялась лихорадочно вспоминать дорогу. Потом кивнула.
— Кажется с этой, — я махнула рукой немного вбок. Точного пути я не знала, но сейчас главное из болота выбраться, а там разберемся.
Примерно через час мы вышли на твердую землю, но вот лагерь искали гораздо дольше. И, на мой взгляд, вышли к знакомым моему спутнику местам совершенно случайно. За это время у меня созрело решение. Нельзя так жить. Я буду бороться, буду воевать, но с керелями, а не с такими же их жертвами, как я. Не хочу жить во лжи, скрываясь и маскируясь. Заметив роскошные папоротниковые кусты, я остановилась и подозвала Дмитрия.
— Вы знаете о местной картошке? — он недоуменно моргнул. — Вот, — я выкопала клубень и протянула ему. — Проверь, как он для тебя?
— Спасибо, — улыбнулся он, проверив продукт кольцом-анализатором. — Ты что?.. — спросил с оттенком страха, когда я, стянув с себя грязную рубашку, сунула ее в руки мужчине. Я грустно улыбнулась.