«Лучше бы события развивались по первому сценарию», - подумала я, потому что от его прикосновения на глаза стали наворачиваться слезы.
Сжала кулаки и насколько могла бодро произнесла:
- Извините, но я больше не могу находиться в этом доме. Я сообщу Диане - она меня подменит.
С этими словами под хмурый взгляд Ахиллеса я уверенно вышла за дверь. Остановилась на ступенях, урывками заглатывая свежий воздух. В грудь как будто воткнули длинную шпагу и, вгоняя ее глубже толчками, постепенно прокручивали, доставляя тупую жгучую боль. Я больше не сдерживала рвущиеся наружу от обиды слезы, которые обжигающими дорожками потекли по щекам. Просто не могла.
***
Ливень хлынул внезапно, зато под настроение. Я как раз сидела на скалистом утесе, любовалась бухтой и занималась самобичеванием. Погода портилась еще с самого утра. Серые тучи лениво собирались вместе, наползали друг на друга, задумчиво нависали над головами, чтобы к вечеру разразиться проливным дождем. Будто кто-то резко перевернул на землю ведро с водой. Все вокруг потемнело. Округа смазалась до однотонной серой массы. В тучах над горизонтом сверкнула ветвистая молния, и прокатился гулкий раскат грома. Поежившись, так как я не любила грозу и, не желая получить молнией в макушку, поднялась на ноги и вынужденно направилась в сторону дома, аккуратно обходя деревья, чтобы не навернуться на раскисшей земле и чего-нибудь себе не сломать или не протаранить лбом то же дерево. Одежда моментально промокла до нитки и противно липла к телу. Но я едва ли обращала на это внимание, погруженная в пессимистические мысли.
Не заметила, как вышла на дорогу и пошла по обочине, обходя наполняющиеся водой рытвины и глубокие борозды от колес. Не поднимая головы, только изредка скользя по бокам взглядом, заметила с одной стороны длинный скальный камень, врезанный в холм, а с другой низенький светлый заборчик. Значит я уже почти у дома. Сквозь шум падающего дождя расслышала слабые шлепки копыт в грязи и недовольное ржание лошади впереди по дороге. Я шла и ждала, когда всадник проедет мимо, но даже спустя долгую минуту этого не произошло. Казалось звук приближающихся копыт совсем стих. Меня это почему-то жутко стало раздражать, я вскинула голову, да так и застыла в шаге. Впереди действительно стояла лошадь, а с нее спешивался Коннор. Он осторожно, что ему было не свойственно, ступил на землю, покачнулся и удержался рукой за седло.
«День прошел, как очнулся, а он уже на лошадь сел. Ну что за болван!» - первым делом подумала я.
Однако сердце в быстром ритме застучало в груди, метаясь среди чувств необъяснимой радости, обиды и злости. Очевидно, что он меня заметил, и я не знала, как дальше поступить. Раньше я не задумываясь бы бросилась к нему, но теперь мне также хочется развернуться и убежать в обратную сторону лишь бы его не видеть.
- Элис! - позвал Коннор, направляясь ко мне.
Ощущая к нему непонятный испуг, я напустила на себя мрачный вид, сошла с дороги и уверенно потопала к своему дому, который как раз находился справа от меня.
- Возвращайся домой, Коннор.
Не успела я сделать десятка шагов и понять жалею о сказанном или нет, как меня схватили за локоть и настойчиво развернули.
- Я хочу поговорить.
- А я не хочу, - я грубо вырвала руку, досадуя, что из-под опущенного капюшона не видно глаз. - Ты вчера уже достаточно наговорил. К тому же практически прямым текстом указал на дверь.
- Это не так... В смысле я не то хотел сказать...
- Возвращайся домой, - повторила я, прерывая метания ассасина и устало добавила единственный пришедший на ум аргумент: - Тебе еще как минимум неделю нужно провести в постели.
Я отвернулась, но прежде чем сделать хотя бы еще один шаг, Коннор снова схватил меня за многострадальный локоть и развернул. Собираюсь с ходу возмутиться, но он резко наклоняется и затыкает меня настойчивым поцелуем. Я только смогла ахнуть. Широко распахнутые глаза уставились на мужчину. После нашего последнего разговора я такого точно не ожидала. Отойдя от кратковременного ступора, я неуверенно ответила, правда, скорее, на автопилоте, чем осознано, а когда осознала, что происходит, то из принципа попыталась отстраниться. Хотела отвести назад голову, но рука Коннора удерживала сзади за шею. Стала толкаться ладонями в мужскую грудь насколько позволял тесный контакт и, не смотря на то, что вторая его рука по-прежнему удерживала меня за локоть, прижимая к себе. Потом спохватилась за ранения, и что своими действиями могу доставить мужчине лишнюю боль, немного утихомирилась, разрываемая изнутри противоречивыми чувствами. Обычно уступчивый метис в этот раз был слишком упорным и, в конце концов, я оставила попытки сопротивления. Да и можно ли было вырваться из такой медвежьей хватки?