Наследство.
- Какой он красивый!
- Мы типа скорбим, да? - напомнил Генрих.
- Хотя бы сделай вид, что расстроен, - упрекнул Дитлинд.
- Да бросьте, шикарный домина, - поддержала Гвинет. - Посмотрю, как будет прыгать тот из нас, кому он достанется.
- Да сдалась мне эта груда кирпичей! - отмахнулся Шеридан. - Я про корабль.
- Кто о чем, а Шеридан о своих детских мечталках, - закатил глаза Генрих.
- У деда было что оставить в наследство именно потому, что он своим детским мечталкам остался верен! - вспылил Шеридан.
- Да-да. Вот только груда кирпичей обеспечит тебе спокойную жизнь до старости, а эта груда металла обеспечит тебе смерть задолго до старости.
- Дед до старости дожил, - пробормотал Шеридан.
- Дед один из сотен вышел на пенсию, и только потому что заболел до того, как эта штуковина его прикончила.
Огромная сияющая башня космического корабля класса "эксплорер" хорошо виднелась сквозь деревья, возвышаясь над особняком. Чем ближе подъезжала машина, тем ярче становились блики, отбрасываемые его полированными боками.
- Я хочу исследовать космос, как дед. Другие звездные системы, другие планеты, астероиды с полезными ископаемыми. Никакой другой жизни мне не надо.
- Твой юношеский максимализм пройдет, и ты обнаружишь себя, лысого от радиации, верхом на голом куске породы на краю вселенной. И поймешь, что реальная жизнь далека от мечталок.
- Хочет лететь - пусть летит, - вступилась Гвинет. - В конце концов он прав. Дед именно так и сколотил свое богатство.
- Он мотался по галактике именно для того, чтобы нам не пришлось, - сказал Дитлинд.
- Если дом достанется мне, - покачал головой Генрих, - я эту железяку сразу на лом сдам, пока он тут все не зафонил.
- Думаешь, радиоактивный? - Гвинет остановила машину в тени корабля и с опаской покосилась на его громаду, тонко изрезанную сеточкой царапин - космических шрамов.
- Конечно радиоактивный. Какой еще он может быть после тридцати лет эксплуатации.
- Чистый он! - возмутился Шеридан. - Дед улучшил конструкцию, и теперь он никогда не будет опасен, даже через сто лет эксплуатации.
- Думаю, это просто семейная байка, - вздохнул Дитлинд. - Дед тоже думал, что сто лет летать будет, но куда там.
- Закончили разговоры. Делаем грустные лица, - одернул Генрих.
От Шеридана не ускользнуло, как он поглядывал на дом. Конечно, особняк достанется ему, как старшему. Интересно, дедушка поделил дом и территорию усадьбы между Генрихом и Гвинет, или все уйдет старшему брату? Сколько здесь акров? Гвинет говорила, что тут даже дикие олени водятся.
Дед был совсем не семейным человеком, и единственную дочку признал только после суда и теста ДНК. Внуков, он, впрочем, любил, и даже принимал в поместье Генриха и Гвинет каждое лето. Сам Шеридан никогда не бывал в гостях у именитого дедушки. Когда умерли родители, его, как младшего, сдали в закрытую школу и позабыли о нем на много лет. Шеридан писал дедушке голографические письма, рассказывал ему о своей мечте пойти по его стопам и стать космическим исследователем, но дедушка никогда не отвечал, о поездке в гости не могло быть и речи. Даже Дитлинд бывал здесь всего пару раз. Так что Генрих осматривал высокие краснокирпичные стены взглядом собственника вполне обосновано.
- Давай я выкуплю у тебя корабль, - догнал его Шеридан.
- У тебя столько нет, - фыркнул Генрих.
- А я по частям отдавать буду. Мы же братья, что мы, не договоримся?
- Ты улетишь на нем и где-нибудь погибнешь. А я останусь с носом. Тем более, что металлом он стоит дороже, чем в этой старой сборке. В этих моделях полно вольфрама. Он стоит, как этот дом, если его переплавить. Я на средства от его продажи островок себе куплю.
- Как ты замахнулся, - усмехнулась Гвинет.- Если земля достанется мне, то это я куплю себе островок.
- Да как вы можете! - воскликнул Шеридан. - Это же дедушкин верный друг! Это исследовательский корабль, в конце концов!
- Тихонько, - отрезал Генрих и позвонил в звонок у огромной дубовой двери.
- Приветствую вас, господин Генрих, госпожа Гвинет, господин Дитлинд, господин Шеридан, - сказал дворецкий и пригласил всех пройти в гостинную.
Обширная полутемная гостиная, сплошь в натуральном камне, дорогом дереве и толстых коврах, была полна людей. Все они разом стихли, когда четверо внуков вошли, и был хорошо слышен восхищенный вздох Шеридана, обалдевшего от такой роскоши.
Все присутствующие знали, что наследство будет поделено между четырьмя прямыми наследниками, но все же надеялись на удачу быть упомянутыми в завещании, если таковое имеется.
- Как много людей, - удивился Дитлинд.
- Да, у дедушки была большая семья, поэтому он и жил один, - съязвил Генрих.