— А какие дарили?
— Никакие.
Она сообщила это словно нечто само собой разумеющееся.
— Еще подарят.
— Не надо! — почти испуганно воскликнула вдова.
— Почему?
Мережская о чем-то задумалась, а потом неопределенно ответила:
— Просто не надо, и все.
— Екатерина, а если бы…ну, допустим…я подарил бы вам цветы. Вы бы то же отказались?
— Нет. Наверное…
— Крайне неоднозначный ответ.
— Может быть.
Климский раздосадовано стукнул ладонью по столу. Катерина вздрогнула. Мужчина это заметил и грустно спросил:
— Вы меня боитесь? Или до сих пор мне не доверяете?
— Неправда! — инкнесса встала. — Я всегда считала вас человеком благородным и честным!
— Но букет от меня не взяли бы? Хотя от этого следственного хлыща приняли его запросто!
— Да сдались вам эти цветы! Никогда бы не подумала, что вы такой въедливый!
— Вы тоже далеки от идеала!
— У каждого, знаете ли, свой идеал! А вообще… выкидывайте, — Екатерина обиженно отвернулась. Михаил сразу остыл.
— Ну, если вы так хотите, могу даже вазу принести, — пошел он на попятную.
— Как вам будет угодно.
Климский сел рядом с девушкой.
— Катя… — он положил ладонь ей на плечо. — То есть, Екатерина…
Она обернулась. Он замолк.
Вязкая беспокойная тишина воцарилась в комнате.
— Почему-то у меня сейчас такое ощущение, — прошептала задумчиво вдова, — что я нарушаю закон…
Ладонь мужчина перекочевала с плеча ей на колени и сжала ее пальцы.
— Не нарушаете.
Они просидели в молчании больше получаса. Просто держась за руки. Пока не прошла мимо гостиной, громыхая ведром, Дуня, и они поспешно не отпрянули друг от друга и не вышли из комнаты в разные двери.
Испуганная произошедшим, Катя ужинала в одиночестве в своей спальне.
По лицу Михаила текли струйки крови. Прикрытые веки, лоб, нос, щеки, подбородок — все медленно окрашивалось в алый. Отец довольно расхохотался, наблюдая эту картину, и отбросил нож для писем в сторону Екатерины.
— Кажется, я все-таки тебя опередил, — заявил он с довольной ухмылкой. — В чем, собственно говоря, сомнений быть не могло. Ну что? Теперь он тебе нужен? Или мне все же прислать своего юриста?
Климский со стоном коснулся лица ладонями. Они тут же стали красными.
— Нужен! — Мережская кинулась к мужчине и попыталась оторвать его руки от залитого кровью лица. — Миша, пожалуйста…пожалуйста…давай чем-нибудь перевяжем рану…
Он молчал. Дыхание юриста стало прерывистым, хриплым, он сел, опираясь одной рукой о землю. Катя с ужасом взирала, как второй ладонью он пытается смахнуть кровь с век, но той становилось при этом все больше. Вдова дрожащими пальцами коснулась холодного лица мужчины.
Ее слезы мешались с алыми каплями…
Глаза отца тоже загорелись алым.
— Ну…раз нужен — получай…
Нож вошел в горло…
Климский захрипел, нелепо взмахнул рукой и повалился прямо Кате на колени. Платье тут же стало мокрым, тяжелым, пропитав ткань насквозь, кровь потекла по голым ногам.
Неужели в человеке помещается столько жидкости? В…живом человеке…
Катя завыла. Как воют безродные девки на похоронах и свадьбах.
Ей долгим протяжным воем ответили волки.
Грязно-желтая луна треснула и осыпалась слюдяными осколками в грязь.
— Сон… — инкнесса встала, оглядываясь. Сквозь тьму проступали очертания леса без листьев.
— Ты просто сон, — она истерично рассмеялась. — Видение… Как же я рада…
Отец, точнее тот, кто им притворялся, поморщился.
— Рада? Я тоже. Теперь я знаю, чего ты так сильно боишься.
Лицо Аристарха перекосилось и поплыло словно было сделано из воска.
— Сон это или нет, пусть он, — кивок в сторону тающего в сумраке тела Михаила, — лишь образ, но ты-то живая…
Катя отступила назад. Существо протянуло в ее сторону скрюченные пальцы. Ногти на них удлинились, пытаясь достать до жертвы. Острые, с загнутыми концами, поблескивающие в сумраке леса, словно были сделаны из металла, они походили на тонкие гиленские кинжалы-полумесяцы.
Мережская отступила на шаг, второй, а затем развернулась и побежала в глубь леса, петляя между скрюченных стволов. Это ее не спасло. Отточенный словно лезвие коготь оказался справа и резанул ее по плечу…
Девушка упала, но тут же вскочила и помчалась дальше, не оглядываясь. Она не хочет умирать! Она не может умереть! Не сейчас, когда у нее появилась надежда! И союзник! Очень надежный…и нежный союзник.