-Ты не возражаешь, если я в бумагах пороюсь?-поинтересовалась Настя, когда мы вернулись к ней домой.
-Что-то потеряла?
-Да с дачей разобраться нужно. Бабушка привозила схемы водопровода и отопления домой, а куда я их убрала не помню.
Настя достала пару папок и стала быстро перебирать бумаги в одной. Я от нечего делать открыл вторую. Здесь были рисунки. Вероятно, ее детские. Очень хорошие. В основном цветы, пейзажи и пара натюрмортов. Один с яблоками и чашками, второй с мелкими желтыми цветами в банке. Банка стояла на столе и рядом с банкой лежали серебристые бусы. Бусы красиво оплетали пару сережек и колечко с беленькими и сиреневыми камушками.
-Ты хорошо рисуешь!
-Для «не художника» да. А если разобраться — ошибок полно.
-Большинство не художники и их не замечают. Это как в музыке, если сфальшивишь и не перестанешь играть никто не заметит.
-Ты занимался музыкой?
-Лет с четырех и до одиннадцати.
-И на чем ты играл?
-Угадай!
Настя начала перебирать: фортепьяно, аккордеон, гитара. Потом задумалась.
-На баяне!
-Не угадала! Это была скрипка.
Она залилась смехом.
-Извини, но тебя со скрипкой не представляю! Вот Женю еще можно: потоньше тебя и волосы длинные.
-Вот ему как раз и достался аккордеон. Бусы красивые.
-Это жемчуг. Очень старинный. Перешел к бабушке от ее мамы.
-А что не носишь?
-Нечего носить,-Настя вздохнула, подошла ко мне, осторожно провела пальцем по нарисованным бусинкам.-Дядя забрал.
-А камушки тоже бабушкины?
-Угу. Но они мне не нравились никогда.
-Он часто приезжал?
-Дядя? На похороны. Наорал, что из-за меня остался без квартиры и свалил обратно. Хрусталь забрал и украшения. Тебе лупу дать?
-Зачем?
-Ты их так разглядываешь странно.
-У моих родителей есть сосед-ювелир. Его как-то ограбили. Давно правда.
-Моя бабуля, связав ювелира шнуром от тонометра и заткнув рот спринцовкой, вынесла все, что нажито непосильным трудом?
Я рассмеялся.
-Нет конечно! Но она могла их купить с рук.
-Она не покупала. У нее сын был — погиб в ДТП. Он ей и подарил. За год до аварии. Так что твоего ювелира должны были ограбить году этак в девяносто четвертом. Совпадает?
-Нет…на них клеймо было?
-Да…странное такое, как трезубец.
Я показал фотку кольца Лиды.
-Ага,-кивнула Настя.-Так эти украшения в самом деле краденные?!
-Эти украшения сделал наш сосед. Пока что совпадает только это. Тебе завтра на работу во сколько?
-К восьми.
-Время полдвенадцатого. Поспать не хочешь?
-Поспать?-Настя прищурилась и слегка покраснела.
-Ну, по крайней мере, лечь. Хотя…
Артем.17-е июля.
Вытряхиваться из дома вместе с Настей желания никакого не было. Слишком рано. Мне оставили ключи. Смело! Итак, сначала к Андрею Евгеньевичу. Потом в больницу к сожительнице Краюшкина.
Муха вылезла в коридор, сонно взглянула на мои сборы, тявкнула, вероятно, поторапливая, и засеменила обратно.
Андрей Евгеньевич дверь открывать не спешил.
-У нас все сухо!
-Я по поводу украшений.
Ювелир высунул нос из-за двери и посмотрел на меня, как на марсианина.
-Желаете заказать?
-Желаю узнать.
Узнал я следующее: данный гарнитур был сделан в восемьдесят восьмом году по заказу будущего первого мэра нашего городка в единичном экземпляре на сорокапятилетие его супруги. Золото и камни принес заказчик. О дальнейшей судьбе гарнитура Андрею Евгеньевичу ничего известно не было.
В больницу было рано и я отправился к вдове бывшего мэра. Старушка любезно согласилась меня принять. Даже пирожками угостила.
-Мужу от матери кусок колье какого-то достался, да несколько монеток золотых, царских. Вот он и решил мне подарок сделать, да только носить долго не пришлось.
Старушка вздохнула и отвела глаза.
-Украли?
-Продали. Витя, племянник его в девяносто первом в аварию попал. Срок грозил большой, ну и пришлось с драгоценностями расстаться. А все равно не помогло!
-Посадили?
-Убили в девяносто шестом. Стрельбу в «Лютике» помните?
-Нет, не помню, я тогда еще в школу ходил. А кому продали гарнитур, помните?
Старушка помотала головой.
- Муж этим занимался.
Я не представлял, что б будущий мэр, а тогда какой-то заместитель председателя горисполкома бегал по городу и предлагал купить у него колечко с сережками. Скорей всего в окружении был кто-то, кто купил или помог с продажей.
Я поехал обратно к Шахову.
-М-м-м…купить…тогда ж эти, «лихие девяностые» были. Кто ж его знает кому продали…Но был человек…в горкоме комсомола работал. Степан…нет, Семен. Семен Пирогов.
Я рванул к Насте. Прикинул, где могут лежать документы и не ошибся. Верхний шкаф «стенки» около окна. Муха зарычала, увидев, как я полез в стенку.