-Трогать их изначально нельзя было, кровь они притягивают. Продавайте не торгуясь.
-Это вы кузине своей объясните.
-Не торгуясь!
В квартиру Насти я вернулся в половине десятого. Знал, что ее не будет, но не хотелось оставлять Муху одну. В холодильнике еще оставалась картошка с рыбой.
Погулял с собакой. Песа скулила, жалась к ногам. Дома скулеж продолжился и нагонял тревогу. Что-то я упустил! Но что?!
Артем. 22-е июля. 9.00-11.50
С утра Муха гулять идти отказалась. Сидела в углу и тихо поскуливала. Ну нет, так нет. Мне же легче.
Отсидев на оперативке и получив заветных пенделей, как же без них, около десяти утра позвонил Насте. Необходимости не было. Просто захотелось ее услышать. Сам от себя такого не ожидал. Настя не взяла трубку. Я набрал еще раз минут через пятнадцать. Никого. И стало мне как-то не по себе. Вспомнилось поскуливание собаки. Плюнув на работу, помчался домой- машины нет. Затрясшимися руками набрал номер хирургии. Ушла вовремя.
Позвонил в дежурку. ДТП с Сандеро никаких. Может бампер менять поехала? Выезд из больницы был только один. Недалеко висела камера, добросовестно лишая народ прав за превышение скорости. Куда бы Настя ни ехала мимо камеры не проедет. Сандеро со стоянки не выезжал.
Я помчался в больницу. Машина стояла на служебной парковке.
-Хозяйка где?-спросил у охранника, махнув перед носом ксивой.
-Работает,-зевнул он.
Прошел к начальнику охраны. Тот поморщился, но к камерам парковки меня допустил.
В восемь пятнадцать она спустилась на стоянку. Прошла к машине, потом ее окликнули из недалеко стоящей «шестерки». Настя подошла. Судя по жестам объясняла дорогу. В «шестерке» открылась задняя дверь. Настя наклонилась. Дверь прикрыла ее от камеры, но вряд ли она добровольно села в машину показывать дорогу.
-Чья это машина?-как можно спокойней спросил начальника, тот полез в списки и растерянно захлопал глазами.
-Как посторонняя машина оказалась на стратегическом объекте?
Мне предложили договориться.
-Вы понимаете, что девушку похитили?
-Да ладно,-развязано протянул главчоп.-Может, хахаль ее подъехал?
Он отлетел метра на три. Вытер рукой разбитый рот, опять захлопав глазами.
-Так какого… вы его пустили на стратегический объект без оформления пропуска?!
Через пятнадцать минут стоянку шерстила опергруппа. Была найдена еще одна бесхозная машина. Начальника и охранника повезли в отделение. Радостно потирая ручки, засуетились скучающие ФСБешники. Но их усилия в борьбе с мировым терроризмом поиску Насти не способствовали. Одно хорошо — камера засекла номер «шестерки». План «Перехват» результата не дал.
Настя. 22-е июля.
В чувство приводили боль и холод. Подо мной что-то жесткое и очень холодное. Разве сейчас зима? Странно. Руки, плечи, ребра, ноги как чужие. И болят. Тупая боль, противная. Голова болит особенно. Словно тиски сжимают. Еще тошнота и страшная горечь во рту. Хотелось сплюнуть накопившуюся дрянь, но рот открыть не получалось и глаза не получалось. Странно. Я ведь ими моргаю. Из глаз текли слезы. Я как могла сделала несколько вдохов. Глаза продолжали моргать и плакать. Липкий, тягучий страх оплел паутиной сердце. Я поняла, что глаза открыты, но я в темноте!
В темноте. Значит, нужно перестать плакать и меня выпустят. Просто перестать плакать. Непросто. Непросто, когда так больно. Может позвать маму и рассказать, что больно? Маму…Какую маму? Мне лет до фига. Тогда Артема. Зря кормлю, что ли? Позвать некого не получилось. Что-то мешало открыть рот. Я заставила себя пошевелить онемевшими губами. Скотч! Бл… рот заклеен! И руки им заклеены сзади. Так! Сначала рот иначе захлебнусь слюнями. Продолжала двигать онемевшими губами. Скотч отлеплялся слабо. Кое-как села, едва не взвыв от боли. Начала тереть рот об коленку и наконец-то смогла нормально отплеваться и заглотнуть воздух.
Снова огляделась. Глаза стали привыкать к темноте. Вот, кажется, лестница небольшая. С нее меня, похоже, и скинули. Я в подвале? Бетонный пол… бетонный пол…Точно подвал.
И снова сердце замерло от ужаса. Никто меня не найдет здесь никто! Что им от меня надо? Резко захотелось пить. Сколько человек живет без воды? Три дня? Неделю? Господи! Ну кто-нибудь вспомните обо мне!
Я смахнула слезы и мне показалась, что тьма впереди несколько сероватая. Хм, в подвале должны быть окошки-продухи. Через эти окошки можно кричать. Это здорово! Еще здорово, что трусы сухие и чистые. А то ведь обморок — это только в кино красиво. Надо руки освободить. Но пилок для ногтей в подоле сарафана я не носила. Задница сквозь скрученные сзади конечности пролезать отказывалась. Может, на полу что-нибудь попадется, что скотч на руках перережет. Я встала. Голова кружилась, но на ногах я стояла. Сделала осторожный шаг вперед, прощупывая пол перед собой. Еще один очень осторожный. На третьем нога зависла над пустотой. Бездонный колодец? Отскочила назад. Ноги стали ватными. Заставила себя снять шлепанец, голой ногой ощупать края. Маловато для колодца. Приямок! Вот как это называется! У нас тоже есть такой в Приволье. Чаше всего делается из ведра. А у ведра есть ушки для ручки.