Ненавижу, когда на меня давят! - Да никакое! – воскликнула, получилось слегка истерично. – Он какое-то время был любовником моей матери и все! Все! Вновь облизала пересохшие губы – нервы. Все нервы. Достал! Что он от меня хочет? - Допустим, - взгляд мужчины чуть смягчился, я наконец-таки смогла вздохнуть полной грудью. – Почему свой дом он отдал тебе? - Не имею ни малейшего предположения, - едко проговорила, за что получила укоризненное и неожиданное: - Не дерзи дяде! «Да за кого ты меня принимаешь? За малолетку?» – хотелось крикнуть, но я промолчала. Может, Бог с ней, с флешкой, с уликами! Хоть бы ноги унести. А с чувством справедливости я как-нибудь договорюсь. - Так, значит, ничего не знаешь? Почему тебя преследовали? - Одним из них был тот рыжий, которого я уб… ударила…, - отчего-то снова затрясся подбородок, и слезный ком начал подкатывать. - Это завещание, правда, было неожиданностью для меня. Он мне не верил, как не верила ему я, но мы продолжали наш разговор. Со второго этажа донесся протяжный стон. - А бизнес? А этот… - быстро проговорила, пока стонущий не пришел к нам, старательно «хлюпая» носом, изображая забитую, трепетную лань. - Григорий, он же Егор, - понял меня Андрей, - он пешка нашего основного партнера по бизнесу. Бегает по мелким поручениям. Я напряглась и села ровнее. - А зачем им такое мелкое поручение, как я? Андрей пожал плечами. - Точно мелкое, но весьма изворотливое… - он едко усмехнулся. - Возможно, они тоже прознали о наследстве и решили перестраховаться. «Страховка» мне, как банковскому работнику, всегда не нравилась, а сейчас, в данной ситуации, вызывала настоящий ужас. Со стороны лестницы послышались приглушенные маты и тяжелые шаги. К нам, приложив к голове полотенце, спустился Григорий-Егор. - Сидите, - кивнул рыжий и направился в сторону бара. - Как видишь… Между нами повисла тишина. Я не знала, что предпринять, Андрей молча наблюдал, как Егор наливает себе виски и добавляет к нему лед. Дальше мне стало еще некомфортней. Мужчина, вернулся к полотенцу и, взяв из бара формочку со льдом, опрокинул ее на ткань, завернул и приложил к больному лбу. Он сел рядом с Андреем и уставился на меня обвиняющим взглядом. Я сидела словно на допросе: они вдвоем и - я. - Что будем с ней делать? – словно находясь на светском приеме, протянул Егор, отпивая виски, держа бокал оттопырив мизинец. Выглядело это действие слишком манерно и в другой ситуации я, как сказала бы моя начальница, "позубоскалила". - Ты – ничего, - довольно грубо ответил Андрей. – Допиваешь виски и проваливаешь отсюда. Ни Виктору Николаевичу, ни Машке ни слова – молчишь. - Это не в моих интересах: ни тот, ни другой. Он еще раз отпил и нагло усмехнулся.