Валентин Павлович Свенцицкий
Наследство Твердыниных
П р о к о п и й Р о м а н о в и ч Т в е р д ы н и н, старик, 62 года.
А н д р е й И в а н о в и ч Т в е р д ы н и н, 26 лет.
Племянники его:
С и м а, 19 лет;
О л я, 18 лет.
К л а в д и я А н т о н о в н а Т в е р д ы н и н а, мать их, 50 лет.
П ё т р П е т р о в и ч Б е р е з и н, молодой человек, жених Оли.
С о ф ь я Г р и г о р ь е в н а П е р о в а, красивая девушка из бедной чиновничьей семьи, невеста Андрея Ивановича, 22 года.
А н н а В а с и л ь е в н а А н д р о н о в а, экономка Твердыниных, бывшая няня Оли и Симы, полная стареющая женщина лет 40, недурна собой.
Н и к о л а й Н и к о л а е в и ч Р а з у м о в с к и й, адвокат.
П а р а н ь к а, кухарка, краснощёкая глупая девка.
Жильцы дома Твердыниных:
С о й к и н, портной;
Я ш к а – р ы ж и й;
С т а р у х а.
Дворник, жильцы, народ.
Действие первое
Большая, но очень низкая и мрачная комната в квартире Твердыниных. Три двери: прямо, справа и слева. В глубине сцены длинный обеденный стол. У задней стены буфет, тёмный, массивный. На переднем плане широкий старинный диван и два кресла. С левой стороны письменный стол, заваленный бумагами. Комната служит и столовой, и гостиной, и кабинетом. Общий вид беспорядочный, неуютный. Роскошная мягкая мебель и простые табуретки. Бронзовая люстра, а на письменном столе кухонная лампа без абажура. На левой стене две громадные картины в золотых рамах, в углу лубочные листки с изображением ада, смертных грехов и т. д.
Сима полулёжа на диване читает книгу. Маленькая дверь слева со скрипом отворяется, и робко просовывается голова Сойкина.
С о й к и н. Прокопий Романович дома-с?
С и м а. Дома, а что тебе?
С о й к и н. Деньги за квартиру принёс.
С и м а (быстро встаёт). Зачем же Прокопий Романович, это и я могу.
С о й к и н (входит в комнату). Не забранили бы Прокопий Романович. (Держит в руках квартирную книжку и деньги.)
С и м а. Вот вздор. Приложу штемпель «получено сполна», вот и всё. Мы теперь одинаковые хозяева.
С о й к и н (нерешительно). Я знаю-с… Да как бы не вышло чего… Покойный дедушка…
С и м а (перебивает). Теперь у нас всё по-новому. Мы все хозяева. (Берёт деньги.) Сколько? (Считает.)
С о й к и н. Десять рублей… а уж два-то рублика повремените-с, сделайте милость… (Кланяется.)
С и м а. Что за вздор! Конечно, можно. (Идёт к столу, достаёт штемпель и невольно оглядывается на правую дверь.) Значит, по первое мая десять рублей. (Пишет.) Два рубля пойдёт на май… Так?
С о й к и н. Так точно-с… на май. (Вздыхает.) Дорожает жизнь, дорожает… Что дальше будет – Богу одному известно. Было времечко-с, мясо по пятачку брали – теперь приступа нет… И овощи, и рыба… Чем питаться рабочему человеку?.. Одному Господу Богу известно-с…
С и м а (отдаёт книжку). И так и написал: десять рублей получил, а два рубля отсрочил до пятнадцатого мая.
Входит Анна Васильевна и останавливается в дверях. Сима не видит её.
С о й к и н. Покорно благодарим-с… (Берёт книжку и кланяется.) Дай вам Господи… А если Прокопий Романович… так вы уж…
С и м а. Перестань, пожалуйста! Я же сказал…
С о й к и н. Благодарим-с… покорно благодарим-с. (Уходит.)
А н н а В а с и л ь е в н а. Так-так! Новый хозяин объявился! (Смеётся.) Постой, задаст тебе Прокопий Романович на орехи.
С и м а. Плевать я на него хотел.
А н н а В а с и л ь е в н а. На словах-то куды востёр – на деле какой будешь?
С и м а. Ну, это вас не касается. (Хочет идти.)
А н н а В а с и л ь е в н а (меняя тон). Уходишь?
С и м а. Если Андрей спросит, скажите, что я ушёл по делу.
А н н а В а с и л ь е в н а. Ты погоди уходить-то. Деньги цапнул – сейчас и со двора вон. Раньше не делал так. Поласковее был.
С и м а. Всё вы вздор говорите. (Хочет идти.)
А н н а В а с и л ь е в н а (подходит к нему). Симочка… (берёт его за руку) глупый мальчик… Разве дома… нехорошо тебе?.. Чем ходить да искать-то…
С и м а (отдёргивает руку). Всегда вы с глупостями. (Идёт к двери.)
А н н а В а с и л ь е в н а. Я видела, как ты деньги у Сойкина брал, – попомни!
С и м а (из-за двери, смеётся). Ваше счастье!