Беда в том, что трупов со временем становилось больше. Настоящие горы. Вдобавок стены покрывались трещинами, выбоинами, карабкаться по ним становилось проще. С какого-то момента я не выдержал и, подойдя к краю, принялся постреливать не столько верх, сколько вниз — с неба перестала исходить угроза. Это не значит, что всех птиц и прочих летающих тварей перебили. Просто они устали, у них кончились запасы стрелок, многих действительно уничтожили, а оставшихся достаточно напугали картиной массовой гибели сородичей. Они вернутся, безусловно, но сейчас отлетели подальше и пытались перегруппироваться, выбирая новых вожаков.
Тем не менее, некоторые летуны умудрялись обойти выставленную защиту и доставляли хлопот, отвлекая на себя внимание. Вместе с забиравшимися по стенам тварями и летящими снизу кислотными плевками они представляли реальную угрозу, я видел, что несколько ближайших человек уже обзавелись ранениями. Из соседнего десятка отроки вовсе кого-то потащили вниз. Вообще, младшие довольно часто сновали по лестницам, поднося стрелы, воду, передавая команды и занимаясь прочими необходимыми при штурме делами. Мне тоже пришлось пробежаться по стене, когда метрах в десяти слева, на стыке участков, между зубцами проскользнула змееподобная ящерица и на её убийство рванули все, кто стоял поблизости. Очень зря, к слову сказать — хватило бы всего двоих, остальные, получилось, просто оголили свои зоны.
В результате, когда я вернулся на место, прямо мне под ноги вывалился пепельный кот. Шустрая и ловкая тварь, обожающая нападать на путников из засады на ветвях деревьев. Мне пришлось в первый раз за сегодня бросить Лепесток, убивая чудище и тратя драгоценную силу.
— Молодец, Молчун! — крикнул дядя Деян, заметив мой успех. — Так и надо! Бей их!
Подбадривать никого было не нужно — народ сражался с остервенением. Все знали, что орда пощады не даёт.
Тем не менее, первоначальный запал постепенно выдыхался. Сила в божьем сплетении восстанавливалась медленно, заклятья летели реже, люди чаще брались за копья и топоры. Радовало только, что чудища тоже устали и действовали без прежней прыти. Но всё-таки продолжали упорно карабкаться по доскам и глине, настойчиво пытаясь добраться до хрупких тел защитников крепости.
Второй раз использовать заклятье, чтобы убить тварь, мне пришлось спустя несколько минут. Вожак чудищ нащупал слабое место в нашей обороне, как раз между охранной сотней и боярским отрядом, и направил туда с десяток мелких, но ловких миньонов. Следом ползла остальная стая. К великому нашему счастью, легкую пехоту врага вовремя заметили и криком упредили остальных. Я стоял близко, поэтому бросил выцеливать очередную птицу и кинулся на подмогу, сшибая уже забравшегося на верх стены двупастника. Попал очень удачно — он уже взвился в воздух, метясь в шею Драгомира. Отрок обернулся, уставился на визжащий, объятый пламенем комок очумелым взглядом, коротко кивнул мне и продолжил махать топориком на длинной ручке. Хорошая штука, очень удобно по лапам бить или выглядывающие из-за края головы гвоздить.
Людей становилось меньше, чудовищ… Казалось, их поток бесконечен. Я не мог сказать, сколько времени прошло с начала штурма, как обстоят дела на других участках стены. Думаю, даже не мешай темнота, дым, тени от многочисленных источников света, всё равно не успевал бы по сторонам смотреть. Мир сузился до двадцати метров в обе стороны. Мозг отфильтровывал всё лишнее, оставляя только необходимое для выживания, заставляя стрелять, рубить, отшагивать в сторону от опасности, следить за обстановкой.
Эмоций не осталось — выгорели. Поэтому я совершенно не испугался, когда залезший на верхотуру бабр бросился на меня.
Представьте себе тигра. Черного, покрытого чешуёй, с коротким толстым хвостом. Необычайно быстрого, умного, ловкого, способного на короткое время усиливать удары и с чудовищной регенерацией, позволяющей отращивать утерянные конечности. Против него в одиночку не выходят даже опытные пограничники, потому что тварь коварная, обожающая прятаться, успешно нападающая из засады. Мне, к счастью, повезло — зверь не счел маленького человечка достойной добычей и просто прыгнул, готовясь ударом лапы раздробить голову.
Сознание, словно компьютер, высчитало алгоритм необходимых действий.
Отступать назад или в сторону бессмысленно — догонит. Шаг вперед, ухожу вниз, растягиваясь над плитами пола. Бабр уже оттолкнулся от парапета задними лапами, он не успевает перенаправить прыжок, зато я без мыслей, на чистых рефлексах создаю выручившую меня Заморозку и, падая, разворачиваюсь лицом вверх. Привычный жест рукой служит спусковым крючком для заклинания, маленький белый шарик за мгновение формируется над ладонью, отрывается и летит в опрометчиво подставленное брюхо. Чудовище тоже летит, вперед, так что за счет разницы скоростей удар приходится в пах, между задними лапами.