- Что только не приходит тебе в голову! - сказала она. - Сладу с тобой нет! Вечно следи за тобой, как за малым ребенком, чтобы не угодил в огонь. Сиди на своем месте, никуда ты не поедешь.
- Право же, Элек, я бы сумел это сделать и все было бы в порядке. Уверяю тебя.
- Салли Фостер, разве ты не понимаешь, что тебе придется наводить справки?
- Конечно, ну и что ж? Ни один человек не догадается, кто я такой.
- Нет, вы только послушайте! Но ведь настанет время, когда тебе придется доказывать душеприказчикам, что ты ни разу не наводил справок о покойном. Как быть тогда?
Салли совсем упустил из виду это условие. Он ничего не ответил жене, впрочем тут и отвечать было нечего.
- Ну так вот, - добавила Элек, - выкинь из головы подобные мысли и больше в это дело не путайся. Тилбери тебе расставил ловушку, - неужели ты не понимаешь, что это ловушка? Он только и ждет, чтобы ты в нее попался. Но он этого не дождется, - во всяком случае, покуда я стою на посту, Салли!
- Да?
- Сколько бы ты ни жил на свете, пусть даже целую сотню лет, не смей наводить никаких справок о Тилбери. Обещай!
- Обещаю... - со вздохом вымолвил Салли весьма неохотно, после чего Элек смягчилась.
- Имей терпение, - наставляла она мужа. - Дела наши идут успешно и мы можем ждать: спешить не к чему. Наш маленький, но твердый доход все время увеличивается. А что касается будущих сделок, то их у нас будут тысячи. Во всем штате нет семьи с такими видами на будущее, как у нас. Мы, можно сказать, уже купаемся в деньгах. Тебе это ясно?
- Да, Элек.
- Так возблагодари бога за все, что он для нас делает, и перестань волноваться. Надеюсь, ты не думаешь, что мы бы достигли таких выдающихся успехов без его особого участия и руководства?
Последовало неуверенное: "Не-н-нет, конечно же нет", а затем прочувствованное, полное восторга:
- А все же, когда речь идет о биржевых махинациях или когда нужно обвести вокруг пальца Уолл-стрит, готов поручиться, что при твоем уме и сообразительности ты не нуждаешься в советах какого-нибудь дилетанта, будь я трижды...
- Да замолчи же ты, бога ради! Я понимаю, ты не хочешь сказать ничего дурного или оскорбительного, мой бедняжка, но, право же, ты и рта раскрыть не можешь, чтобы не изречь такого, от чего просто в дрожь кидает. Ты держишь меня в вечном страхе. За тебя самого и за всех нас. Прежде я не боялась грома небесного, но теперь, когда я его слышу, я...
Голос ее дрогнул, она залилась слезами и никак не могла успокоиться. Вид плачущей жены потряс Салли до глубины души, он заключил ее в объятья, стал ласкать и утешать, обещал исправиться, клял себя и, полный раскаяния, умолял о прошении. Он искренне сожалел о содеянном и был готов на любые жертвы, лишь бы искупить свою вину.
И вот, наедине с самим собой он предавался долгим и глубоким раздумьям, принимал самые благие решения. Обещать исправиться нетрудно, и он уже дал такое обещание. Но будет ли оно твердой гарантией? Нет, это лишь временная мера: ведь Салли знал свои слабости и самому себе горестно признавался в них, - он знал, что не сдержит слова. Нужно найти лучшее, более надежное средство, и Салли нашел его. Он истратил драгоценные сбережения, которые копил долго, цент за центом, и... поставил на крыше громоотвод.
Спустя некоторое время Салли снова принялся за старое.
Какие чудеса творит привычка! И как быстро и как легко ее приобрести! Мелкую, незначительную - и такую, которая коренным образом изменяет наш характер. Если случится, что мы две ночи подряд проснемся в два часа, бейте тревогу, ибо, произойди это еще раз - и случайность превратится в привычку. А если целый месяц злоупотреблять спиртным... Впрочем, все это общеизвестные истины.
Привычка строить воздушные замки, привычка видеть сны наяву - как она укореняется! Какой становится отрадой! Как мы каждую минуту досуга стремимся отдаться во власть ее чар, как упиваемся ими, предаемся им всей душой, опьяняемся обманчивой фантазией! И как быстро Жизнь Грез переплетается и сливается с реальной Жизнью Будней настолько, что мы уже не можем их различить.
Вскоре Элек выписала чикагскую газету и "Уолл-стрит Пойнтер". Острым глазом финансиста она целую неделю изучала их столбцы столь же прилежно, как библию по воскресеньям. С немым восхищением следил Салли за тем, как быстро и уверенно развиваются ее ум и талант и как зреет ее дар провидения в обращении с ценностями материальными, равно как и с духовными. Гордился он и тем, как дерзко, как отважно она манипулировала мирскими делами, и тем, как осмотрительно она заключала сделки духовного порядка. Он видел, что ни в том, ни в другом случае она никогда не теряет головы. С героической смелостью она часто шла на риск в мирских сделках, но всегда незаметным образом добивалась своего в другом - в делах духовных она действовала осторожно и наверняка. Тактика ее была здравой и простой, и, как она сама пояснила мужу, заключалась в следующем: земной капитал - для спекуляции, а духовный - это надежный, неприкосновенный вклад. В первом случае она была готова пускаться в рискованную биржевую игру, но что касается второго, то тут "о риске не могло быть и речи". Элек хотела твердой прибыли из расчета сто центов на доллар вклада, и чтобы сальдо было должным образом подведено в ее бухгалтерских книгах.
Всего лишь несколько месяцев потребовалось на то, чтобы развить воображение Элек и Салли. Ежедневные упражнения немало способствовали деятельности обоих механизмов. В результате Элек стала "печь" воображаемые деньги так быстро, как сперва не могла и мечтать, а способность Салли тратить их развивалась пропорционально строгости запрета, который немедленно накладывала супруга.
Поначалу Элек рассчитывала, что операция с углем принесет свои плоды через год, и лишь нехотя признала, что этот срок может сократиться на девять месяцев! Но то были всего лишь первые робкие проявления финансового ума, еще не закаленного школой, опытом, практикой. Все это вскоре пришло, и воображаемые девять месяцев исчезли, а воображаемый вклад в десять тысяч долларов с победой возвратился домой и принес в своем походном ранце триста процентов прибыли.
Это был великий день для супругов Фостер. Они даже онемели от радости. Онемели они еще и по другой причине: внимательно изучив конъюнктуру, Элек со страхом и трепетом отважилась на первую пробу в биржевой игре, рискнув остальными двадцатью тысячами обещанного наследства. Перед ее мысленным взором акции повышались пункт за пунктом, причем ситуация на рынке в любой момент грозила измениться; и вот наконец, не в силах вынести напряжение ведь Элек была еще новичком в биржевом деле и ей не хватало закалки и выдержки, - она отдала своему воображаемому маклеру воображаемый приказ по воображаемому телеграфу: продавать! Она сказала, что удовлетворится прибылью в сорок тысяч долларов. Продажа акций состоялась в тот же самый день, когда выгорело дело с угольными шахтами. Как я упомянул выше, супруги онемели от радости. В тот вечер они сидели ошеломленные, блаженно счастливые, пытаясь осознать грандиозное событие, невероятное событие: теперь они стоят сто тысяч долларов звонкой воображаемой монетой! Да, именно так.