─ У меня жена – Оля.
─ А дети?
─ Детей пока нет. Пока не получается.
─ Жена Ваша будет против меня.
─ Честно скажу, сначала была против, но потом согласилась, так как ты уже взрослая и сможешь помогать ей вести домашние дела.
─ А у Вас квартира?
─ Да, трехкомнатная.
─ Какая большая! И…и своя?
─ Да, конечно.
─ Как здорово! ─ Глаза девушки заблестели.
─ И у тебя будет отдельная комната, ─ улыбнулся Максим.
─ Правда! ─ Девушка замерла в восторге. ─ Своя комната! ─ Повторила она.
Вдруг она серьёзно посмотрела на него.
─ Я обязательно буду вам помогать, буду делать всё, как скажете.
Он улыбнулся и взял её за руку.
─ Сестрёнка ты моя, ─ ласково произнёс Максим. ─ Постой, ─ спохватился он и стал рыться в сумке. ─ Мне сказали, что сегодня у тебя день рождения, и я привёз тебе подарок.
Девушка удивленно смотрела на него: ей никогда не говорили, что на день рождения подарки дарят. Она просто знала дату и всё и ничего особенного. Он достал нежно-розовый сарафанчик и белые босоножки на каблуках.
─ Как красиво! ─ Девушка с замиранием сердца рассматривала наряды и не решалась их примерить.
─ Ну, что же ты, принцесса, не хочешь примерить? Ой, прости, я сейчас выйду, ─ он вышел, прикрыв дверь.
Катя надела наряд. Её немного смутило глубокое декольте, немного обнажающее её полную грудь. И поэтому, когда Максим вошёл, она всячески пыталась её прикрыть, но, в конце концов, поняла, что это бесполезно.
─ Красавица ты моя! ─ Не смог сдержать восхищения мужчина.
─ Спасибо, ─ произнесла она, смущенно заулыбавшись, но тут же осмелела, ─ а можно Вас обнять?
─ Конечно, но при условии, что ты будешь называть меня на ты.
─ Хорошо, можно тебя обнять?
─ Да, конечно, ─ они бросились друг к другу в объятья и, прижавшись, простояли несколько минут.
─ Ну что, малыш, ─ заговорил он, ─ ты собирай вещи, а я пока схожу, узнаю, что там с документами.
─ Хорошо, ─ улыбнулась девочка.
Через полчаса Катя шла рядом с Максимом, по тротуару к калитке. Он держал её за руку, и она была счастлива. Все провожали её взглядами. Девчонки с ненавистью и с заметной завистью, а мальчишки присвистывали ей вслед, увидев её в новом наряде. А воспитатели с облегчением: наконец, пристроили ещё одного ребенка. Катя была счастлива, что наконец-то все её несчастья и злоба, и ненависть других детей к ней закончились, и она уходит отсюда с самым родным человеком на этой земле. И уходит навсегда!
Наваждение
У неё было всё, как она мечтала: и отдельная комната, и много одежды, которую покупал ей Максим, и телевизор в комнате, и магнитофон.
Жена Максима, Оля (девушка двадцати шести лет), была подготовлена, поэтому сразу приняла Катю. Поначалу, конечно, с осторожностью поручала ей кое-какие дела, но потом, заметив, с каким рвением Катя старается выполнять работу, стала учить её кое-каким навыкам, которые пригодятся в будущем, когда Катя выйдет замуж.
Катя всегда старалась сделать приятное Максиму: то что-нибудь постирает, то испечёт. Она всегда старалась быть рядом с ним: сидеть на диване или за столом, идти, касаясь его руки своей. Она сильно привязалась к нему. Максим же в свою очередь опекал её как ребенка. Иногда они вместе баловались, шутили.
Для нас, друзей, со стороны было видно, что это одна семья: мама Оля, папа Максим и дочка Катя. Я и муж воспринимали её как ребенка: всегда живая, весёлая, игривая. Да она и была ребенком, несмотря на вполне уже женскую фигуру и её совершеннолетие. Внутри же она была ребенком. Максим часто называл её «малышкой».
Она поступила в техникум после школы. Ей уже было девятнадцать лет. Девушка уже училась около двух лет, когда произошло это несчастье.
Оли, слава богу, не было дома. У Максима был выходной. Было около четырёх дня. Он ждал Катю с учёбы. Она должна была прийти с минуты на минуту. Наконец, зашевелился ключ в замочной скважине, дверь открылась, и на пороге показалась Катя. Максим, готовивший обед, в фартуке и с поварешкой в руках вышел встречать сестру. Но, увидев её, тут же выпустил поварёшку из рук. Платье на Кате было разодрано, волосы разлохмачены, руки и ноги ободраны, лицо поцарапано. Платье, руки и шея залиты чем-то чёрным, то ли краской, то ли чернилами.