Глава 2. Мы едем, едем, едем
Глава 2. Мы едем, едем, едем
* * *
Теперь, когда в руках у Гарри наконец-то была волшебная палочка и он был избавлен от общества Дурслей, мальчик рассчитывал, что они с Гарольдом немедленно начнут разучивать различные заклинания. Но, как оказалось, у его наставника были другие планы. По мнению не совсем удачно почившего мага, для полноценного овладения магией освоение теории было на первых порах гораздо важнее, чем бездумное махание палочкой.
Гарри не был согласен с такими заявлениями и после долгих уговоров и сумел убедить наставника пойти на компромисс. В течение дня они будут заниматься по планам Гарольда, а вечером Гарри будет получать практику заклинаний. По хитрому тону, каким Гарольд заключал сделку, Поттер догадался, что его коварный учитель заранее намеревался поступить именно так, а первоначальные планы озвучил, чтобы Гарри не запросил большего. Но Поттер не стал возмущаться, так как вполне доверял своему наставнику в деле обучения.
Учитывая нетерпение будущего школьника, Гарольд решил начать разучивать первое заклинание, едва они устроились в комнате. То ли оно было очень простым, то ли Гарри был невероятно крут, или же сказалась предварительная теоретическая подготовка, но так или иначе, спустя минуту на кончике палочки Гарри вспыхнул яркий свет.
«Поздравляю с первым выполненным заклинанием», — казалось, Гарольд, произнося эти слова, весело улыбался. — «Физически я не могу ничего сделать, так что считай это моим подарком на день рождения».
«Спасибо!» — Гарри был в восторге от первого применения магии.
Тут оказалось, что после первого заклинания следует срочно выучить второе, если, конечно, Гарри не собирался всю жизнь ходить со светящейся палочкой. Как известно, опыт — великая вещь, и очень скоро, помимо Люмоса, Поттер овладел и Ноксом. Некоторое время в комнате Гарри наблюдалось световое шоу в исполнении мистера Поттера, который то зажигал, то снова гасил свет. Одно дело, когда тебе говорят, что ты волшебник, и совсем другое, когда сам можешь творить чудеса. Наставник только посмеивался над энтузиазмом Гарри и вскоре заявил, что у них еще много дел, так что сейчас им следует закончить игры с магией и пойти в магловский Лондон, чтобы получить нужную информацию.
Гарри чувствовал, что его друг что-то затевает, но не особенно переживал по этому поводу. Учитывая трепетное отношение, которое Гарольд испытывал к безопасности тела мистера Поттера, можно было не опасаться, что наставник втянет его в какую-нибудь опасную авантюру. А поинтересоваться, что именно задумал хитроумный маг, можно было и по дороге.
Как оказалось, Гарольд озаботился финансовым благополучием Гарри, а следовательно, и себя любимого. Содержимое банковской ячейки Гарри представляло собой внушающую уважение сумму, однако Гарольд заявил, что это золото стоит приберечь. По мнению «величайшего темного мага всех времен и народов», денег в кармане бывает либо мало, либо очень мало, а значит, нечего транжирить наследство родителей. Если с выводом Поттер был вполне согласен, то насчет посыла он был совсем не уверен. Интересно, если он на досуге почитает Гарольду сборник индийских сказок, в свое время попавшийся мальчику в библиотеке, в частности одну из них, про Золотую Антилопу, что наставник тогда скажет. Но, как бы то ни было, Гарольд полагал, что знает прекрасный способ возместить расход капитала из сейфа Поттеров.
Один галлеон гоблины обменивали на пять фунтов, совершая обратную операцию по тому же курсу. Но наставник еще во время своей настоящей жизни сумел выяснить, что золотую монету можно перепродать в определенных местах Лондона минимум за пятьдесят фунтов. Вот на поиски этих мест Гарольд и повел юного волшебника. То ли заведения, занимающиеся драгоценными металлами, не любили менять свое местоположение, то ли Гарольда вело особое чутье, однако к вечеру мальчик успел обойти десяток точек, находящихся неподалеку от Дырявого Котла, в каждой из которых на пробу обменивал на фунты по одному галлеону. По отдельности, каждая сделка оказывалась небольшой и не вызывала у подозрительного вида личностей, являющихся хозяевами этих заведений, лишних вопросов. Зато в итоге Гарри стал обладателем пятисот семидесяти фунтов, на которые у Гарольда уже были определенные виды.
После ужина наставник, выполняя свое обещание, принялся разучивать с Гарри заклинание Репаро. Оно должно было восстанавливать сломанные вещи, и Поттер заподозрил, что его выбор для первоначального обучения был обусловлен практическими соображениями. И подслеповато глядя на свои давным-давно треснувшие очки, которым следовало вернуть первоначальный вид, Поттер не мог не согласиться с Гарольдом.
* * *
Минерва МакГонагалл отнюдь не была наивным человеком, что бы по этому поводу не думал Гарри Поттер. Пожилая женщина прекрасно поняла, что мальчик не собирается возвращаться к своим опекунам и вполне поддерживала его решение. К глубокому сожалению декана Гриффиндора, долгое время она не имела физической возможности помочь мальчику. Только благодаря этому юный Поттер десять лет провел в аду у Дурслей.
В тот день, когда Дамблдор оставил Гарри на пороге дома 4 по Тисовой улице, директор Хогвартса установил на жилище Дурслей чары, скрывающие его от волшебников, за исключением приглашенных лично Поттером или Дамблдором. Все это якобы для безопасности Гарри. Ну а поскольку у Гарри знакомых магов как-то не наблюдалось, а директор Хогвартса ни с кем не делился информацией о месте проживания героя магического мира, то Поттер на десять долгих лет пропал из глаз волшебной общественности. МакГонагалл, которая кое-что слышала от Лили о ее сестре, да и благодаря собственным наблюдениям, была уверена, что в любом другом месте мальчику жилось бы гораздо лучше, но не могла обойти магию Дамблдора.
Однако в этом году наконец-то настало время, когда Гарри должен был пойти в школу, и сила заклинаний Хогвартса, направленных на поиск новых учеников, с легкостью обошла магию Дамблдора. МакГонагалл пожелала лично доставить письмо для мальчика, как она всегда делала для юных волшебников, происходящих из магловских семей или живущих вне волшебного мира. Все это было в рамках ее прямых обязанностей и не требовало разрешения Дамблдора. А то, что на доставку письма у нее ушел не один день, а целая неделя, это были исключительно ее проблемы.
Маглы, живущие на Тисовой улице, не обращали никакого внимания на кошку, которая часами наблюдала за домом Дурслей. Никто из них даже не подозревал, что они едва не стали свидетелями трагедии, о которых иногда пишут в газетах. Ведь только невозможность использования палочки в анимагической форме удержала профессора МакГонагалл от того, чтобы не использовать на Верноне и Петунье парочку непростительных заклятий, после которых родственнички Гарри до конца своих дней не вылезли бы из сумасшедшего дома. Кроме того, Дурслей спасло от гнева строгого профессора осознание Минервой того, что это будет слишком легким наказанием за многолетние издевательства над ребенком. И еще — проживание неподалеку от их жилища давней конфидентки Дамблдора — пожилой мисс Фигг. Старушка хоть и происходила из магической семьи, но была напрочь лишена волшебства, иначе говоря, она была сквибом. Но именно это несчастье позволило ей наблюдать за жизнью Поттера, ведь чары на доме Дурслей могли остановить только волшебника. Догадаться же, к кому поступала информация о Гарри, было несложно. И если директора устраивало столь варварское отношение родственничков к ребенку, то его заместитель была категорически против подобных экспериментов над детьми. Однако Дамблдор был очень важной персоной в волшебном мире, и действовать следовало с осторожностью.