Стас и Оксана преображались. Они больше не были собой. Он был ее героем, а она отныне являлась его путеводной звездой. Если она и уходила, то всем сердцем желая, чтобы он настиг ее. Ее душа была отдана ему, ее тело было послушно малейшему взмаху его руки. Она была в его власти, и ей это нравилось. С первых нот Стас ЛЮБИЛ. По-настоящему, всем сердцем. Любовь выражалась в его восхищенном взгляде, обращенном на Оксану. В его нежных, но уверенных прикосновениях. В его безупречной поддержке, не допускающей ни малейшей ошибки. Мне казалось, они читают мысли друг друга - только этим я и могла объяснить столь вдохновенный танец. Но конечно все дело было в их таланте.
Посреди репетиции адажио в зал тихонько вошел Евгений Филимонович - балетмейстер. Он сам выбрал на главные роли Стаса и Оксану, и, наблюдая их игру, удовлетворенно кивал головой. Но он перестал быть таким довольным, когда остался смотреть остальные партии.
- Мария, Мария! - встревоженно вскричал балетмейстер, останавливая танцовщицу в движении. - Это жете, жете! Жете отверженной! Где твое достоинство? Королевская осанка, упрямство? Тебя отвергли, но ты горда, тебя не сломить! - говоря, Евгений Филимонович сделал несколько прыжков. Балетмейстер был в возрасте и имел округлый живот, но странное дело, он настолько вдохновился своими словами, что в прыжке казался стройным юношей. - Горда, не сломить! Жете, жете!
Я увидела хмурое лицо Эрика, готовящегося отругать танцовщицу. Но и Евгений Филимонович заметил это.
- Нет, нет, не надо ругаться, - его широкое лицо расплылось в улыбке. Он обладал удивительным умением гипнотизировать, не прибегая к гипнозу, который ему и не был известен. Он умело владел голосом, лицом, жестами. И наблюдая поразительную для его возраста грацию, очаровываясь его уверенным голосом, мы расслабились и улыбнулись вслед за балетмейстером. - Мария талант, она все поймет. Да у нас все таланты, только лучшие! Мы танцуем из любви к искусству, мы вдохновляемся, мы любуемся каждым движением, - он прыгнул еще несколько раз, и вся труппа прыгнула вместе с ним. - Легко и непринужденно. Никто не принуждает. Па-па-па-па. - Пропел он и сделал "точку". Потом он взял Марию за руку, и они исполнили жете дуэтом. Вдохновенно и гордо. Окончив прыжки, Евгений Филимонович слегка подтолкнул танцовщицу, как бы намекая, что теперь одна. И, покорная его воле, Мария исполнила жете так, как он и хотел.
- Блестяще! - Евгений Филимонович наградил Машу аплодисментами и, сделав Эрику жест, велящий возвращаться к тренировкам, отошел к стене.
Мы вернулись к прерванным тренировкам. Скоро подошла и моя очередь. Я исполнила manege вслед за танцовщицами, и так же вслед за ними оказалась в руках Стаса. Он взял меня за талию и удивительно легко поднял в воздух, пока я выполняла фигуру. Manege, полет и снова: поворот, поворот и за сцену. Так кончался наш танец. Мы все уходили за сцену.
В обеденный перерыв Наташа куда-то убежала и я осталась одна. Сделала заказ и села за столик. От нечего делать вылезла в группу театра. С последнего моего посещения там появилось много новых фоток. Спектакль; репетиция, когда девчонки, вместо ожидаемой музыки врубили на полную мощность канкан и принялись плясать. О, Эрик тогда так ругался! А им хоть бы хны! В раздевалке смех еще долго стоял…
Внезапно сердце сделало прыжок.
Следующая серия фотографий - из бара. Я, Наташа, Ира и те два молодых человека. Подпись: “Вот так балерины!” Я нахмурилась, разглядывая фото. Наташа мне одно показала, а тут их целая серия! Наташа за столом - явно скучает; я в танце с тем парнем, обнимаемся как-то уж слишком интимно. Вот снова все вместе, поднимаем бокалы. И под каждой фотографией комменты:
“Развлеклись, молодцы! И чего?”
“ А я думала, Настька у нас - синий чулок!”
“ А с кем поведешься, от того и наберешься!” и Наташин коммент: “Да Настька всех еще за пояс заткнет!”
Сергей: “Так-так, вот здесь поподробнее.”
Я отложила телефон, ощутив внезапный испуг. Аппетит пропал, и оставив еду нетронутой, я вернулась в театр. Села на диванчик возле репетиционного зала, собираясь еще раз посмотреть фотографии, как рядом со мной легла чужая тень.
- Насть, тебя директор вызывает, - сообщил Эрик.
Я подняла голову и увидела строгое выражение лица. “Будто я в чем-то успела провиниться” - поселилась во мне неприятная мысль.
- Сейчас? - уточнила на всякий случай.
- Сейчас.
Глава 10. Все точки над i
Кабинет директора был под стать своему хозяину: стиль - классика, цвета темные. Ничего лишнего, каждая деталь на своем месте. Как только вы открываете дверь, строгий взгляд директора впивается в вас, заставая врасплох.