- Давайте соберем их в коробку!
Тетя Галя опасно шмыгнула носом, но все же взяла себя в руки и, собрав стопку журналов, разом бросила их в коробку. Туда же пошли и детские альбомы для рисования (порядком изорванные, но не думаю, что по вине тети Гали), и остатки красок; школьные тетради, коих оказалось несколько штук, и даже один учебник за седьмой класс.
В глубине нашлись плюшевые игрушки. Мишки и зайцы с сердечками. Все они были ранены. То ухо оторвано, то лапка вспорота, то сердечко потеряно, или глаз.
- Не рассматривай, Насть, туда же бросай.
Я послушно бросила их следом за учебником, задаваясь вопросом: кто их так? Тетя Галя неожиданно пояснила:
- Это муж дарил, еще, когда молодые были. А потом сын родился, вот он-то над ними и поиздевался.
За другой створкой обнаружилась целая коллекция машинок: легковые, пожарная, милиция, большой автобус. Тетя Галя минуту смотрела на них, прежде чем решительно сгребла и уложила в коробку. Рядом с машинками нашлись старые фотоальбомы. Их тетя Галя обошла вниманием. Оставила лежать.
За альбомами я обнаружила закрытую бутылку алкоголя. Моя рука дрогнула, невольно привлекая внимание тети Гали. Я хотела скрыть бутылку, беспокоясь, как бы хозяйка не сорвалась. Но не успела.
- Ну-ка, дай посмотрю, - сделала она жест рукой.
Я достала бутылку и передала ей. Она прочитала этикетку, удивляясь, как он там оказался. “Светка, засранка, заныкала, чтоб без нее не нашла”- решила она.
- Тетя Галя, может, выбросим? - предложила я, очень надеясь, что она согласиться.
Тетя Галя отрицательно покачала головой.
- Нет. Выбрасывать пока не будем. Уберем обратно, будто я и не находила ничего. Потом Светка сама заберет, - она потянулась, возвращая бутылку на место.
Что мне оставалось? Лишь надеяться на благоразумие женщины, долгие годы заливающей боль алкоголем. Могла ли я ей верить? В любом случае, не силой же мне отнимать бутылку!
- Тетя Галя, а вы не работаете? - внезапно осознала я.
На что она живет?!
- Ай, не сложилось у меня с работой, - она смущенно опустила глаза, не говоря прямо, но и так все было понятно.
- А… - начала было я, но не успела.
Тетя Галя резко вскочила с криком: “Пирог же сгорит!” и унеслась на кухню. Оттуда и правда начал раздаваться подозрительный запах горелого.
Из чистого любопытства я протянула руку за альбомом. Странное чувство появилось в груди. Словно я стою на перепутье и вот прямо сейчас делаю выбор, по какой дороге пойти. Я нервно засмеялась: как глупо! Это всего лишь альбом! Ничего не случится, посмотри я его!
Альбом был с мягкой обложкой, завернутый сверху в полиэтиленовую. Раньше такие продавались. У меня даже был один: там хранились мои школьные фотографии.
Я с грустью подумала в который уже раз, что у меня не осталось ни одного маминого фотоснимка. На тех нескольких карточках, что имелись, была только я. Мама не любила фотографироваться - этим она объясняла всякое отсутствие фотографий.
На кухне скрипнула дверца плиты. Похоже, тетя Галя доставала пирог.
Я сдула с альбома пыль и трясущейся рукой, словно заглядывала в священное писание, открыла первую страницу.
На меня смотрели две пары счастливых глаз. Молодые мужчина и женщина. В женщине я с трудом узнала тетю Галю - оказывается, она была очень красивой! Тонкая, светлая, с нежными чертами лица и упрямым взглядом.
Я точно знала, что раньше мы с ней никогда не встречались. Но мысль, что она мне кого-то напоминает, сразу же прочно поселилась в голове.
Мужчина рядом с ней казался ее тенью. Высокий, волосы взлохмаченные, взгляд виноватый и нетерпеливый - как будто его оторвали от дел ради этой фотографии. Наверняка, лишь щелкнул спусковой механизм, как он тут же вернулся к прерванным делам.
Я перевернула страницу. На меня смотрели круглые глаза пухлого малыша. Хорошенький! Сын тети Гали. Еще страница: молодые родители держат подросшего малыша на руках.
Я опять перевернула страницу.
Школьная фотография. Начальные классы. Я пробежалась глазами по детским лицам, пока не выхватила взглядом одно лицо.
Мальчик лет девяти или десяти.
Сердце совершило стремительный переворот. Хоть он тут совсем еще ребенок, но не узнать его я не могла!
Рома!
В волнении я закрыла альбом. Потом снова открыла. Получается, сын тети Гали учился вместе с ним? Я перевернула следующую страницу. Одиночная фотография. Тоже школьная, тот же год, тот же класс.