Как на идеально подходящем расстоянии, чтобы полностью израсходовать порох и выстрелить, - сухо подумал капитан. - Это означает, что эти два парня вон там находятся вне зоны эффективной поддержки друг друга. Во всяком случае, если я не буду настолько любезен, чтобы плыть прямо между ними!
Он взглянул на свои собственные паруса и принял решение. - Мастер Лэтик.
- Да, сэр?
- Давайте снимем брамсели, пожалуйста.
- Есть, есть, сэр! - Первый лейтенант коснулся груди в знак воинского приветствия, затем поднял свою кожаную говорящую трубу. - Вахта, готовься уменьшить брамсели! - проревел он сквозь нее, и в ответ по палубному настилу загрохотали ноги.
Лейзейр Мартинсин наблюдал за чарисийцем прищуренными глазами со своего поста на юте "Аркейнджел Чихиро". Он неуклонно приближался с незаряженной батареей его правого борта, когда повернул в сторону левого борта "Аркейнджел Чихиро", что не очень удивило Мартинсина. Ему это не понравилось, но и не удивило. Единственное, в чем он был полностью уверен, так это в том, что у Кэйлеба Армака не было привычки назначать на свои самые мощные военные корабли людей, которые не знали, что с ними делать, и что капитан-чарисиец, очевидно, признал огромное преимущество в маневре, которое ему дало его владение метеоусловиями. Из-за его положения с наветренной стороны выбор того, когда и как начать действовать, полностью находился в его руках, и он четко понимал, что именно делать с этим преимуществом.
Мартинсин только хотел бы быть более уверенным в том, что капитан Абат понимает то же самое.
Понимал это Абат или нет, но Мартинсину уже было до боли очевидно, что чарисийский галеон управляется гораздо более умело, чем его собственный корабль. Парусная подготовка "Аркейнджел Чихиро" неизмеримо улучшилась во время его длительного путешествия из Деснейр-Сити. Однако, несмотря на это, точность маневров другого корабля, когда он уменьшал парусность, только подчеркивала, как далеко еще предстояло зайти собственной команде "Аркейнджел Чихиро". Фок "чарисийца" был свернут, и его нижние брамсели исчезли с механической точностью, как будто унесенные взмахом волшебной палочки одного волшебника. Два его кливера также исчезли, когда он перешел на боевой парус, но даже с резко уменьшенной площадью паруса он продолжал неуклонно приближаться.
Его скорость упала с уменьшением парусности, но это не сделало Мартинсина намного счастливее. "Аркейнджел Чихиро" и "Блессэд уорриор" прошли свои собственные курсы подготовки к битве, и это стоило им еще большей потери скорости, чем у "чарисийца". У того все еще было преимущество почти в два узла, и он был всего в восьмистах ярдах за кормой. Через пятнадцать минут, плюс-минус, он будет прямо рядом, и было очевидно, что имел в виду его капитан. Он намеревался держаться с подветренной стороны от "Аркейнджел Чихиро", обстреливая его левый борт из своих собственных орудий правого борта. С изменением ветра оба корабля теперь кренились сильнее, так что его выстрелы могли быть более высокими, но это позволило бы ему атаковать флагман в изоляции, где "Блессэд уорриор" не смог бы атаковать его из-за своего удаления. В прямой дуэли бортов более тяжелый чарисийский галеон почти наверняка одолел бы "Аркейнджел Чихиро" в относительно короткий срок.
Тем не менее, если планы капитана и коммодора сработают, это не будет прямой бортовой дуэлью, не так ли?
Нет, этого не будет. К сожалению, лейтенант Мартинсин подозревал, что у этого капитана-чарисийца, возможно, просто есть несколько собственных планов.
- Хорошо, мастер Лэтик, - сказал сэр Данкин Йерли, - думаю, что самое время.
- Есть, сэр, - серьезно ответил первый лейтенант и поманил Гектора. - Будьте готовы, мастер Эплин-Армак, - сказал он, и Гектор кивнул - в чрезвычайно особых обстоятельствах, сложившихся в данный момент, ему было специально поручено не отдавать честь в знак понимания приказа, когда кто-либо на вражеском корабле мог это увидеть - и лениво подошел немного ближе к решеткам люка в центре спардека "Дестини". Он взглянул вниз сквозь решетку на нижнюю палубу. Длинные тридцатифунтовые орудия были подготовлены и ждали по правому борту, и он улыбнулся, заметив распределение орудийных расчетов.
Это было не особенно приятное выражение.
- К стопорам и брасам! - услышал он крик Лэтика позади себя.