В сложившихся обстоятельствах, вероятно, было вполне разумно, по крайней мере, для некоторых чисхолмцев питать определенные сомнения относительно того, сколько времени пройдет, прежде чем Чисхолм открыто станет младшим партнером - можно сказать, партнером второго сорта - в имперских отношениях.
Кэйлеб и Шарлиэн были полны решимости не допустить этого. Тот факт, что Шарлиэн была соправительницей Кэйлеба, что она управляла всей империей от своего и его имени из Теллесберга, пока Кэйлеб был на войне в Корисанде, и что именно она, а не Кэйлеб, наблюдала за созданием нового имперского парламента, в значительной степени способствовал достижению этой цели. Тот факт, что имперская столица будет располагаться в Черейте, столице королевства Чисхолм, в течение полугода, и в Теллесберге, столице королевства Чарис, в течение другой половины года, продвинул дело еще дальше. Это заверило граждан Чисхолма в том, что чарисийским взглядам не будет позволено доминировать в имперском правительстве просто потому, что люди, отстаивающие эту точку зрения, имели гораздо лучший, гораздо более близкий и непрерывный доступ к императору и императрице.
Формирование имперской армии должно было стать еще одним подтверждением. Двумя главными опорами чисхолмской короны при короле Сейлисе и королеве Шарлиэн была яростная преданность чисхолмских общин и королевской армии. Как только что указал Грин-Вэлли, это была армия, поддерживаемая политически и финансово общинами, и ее ряды заполнялись в основном простолюдинами, с помощью которых король Сейлис сломил высокомерную власть великих магнатов аристократии Чариса. Именно та же самая армия и еще более яростная преданность - любовь - тех же самых простолюдинов к бесстрашной храбрости королевы-ребенка, которая сменила Сейлиса после его безвременной смерти, позволили Шарлиэн выжить. И те же самые глубокие источники поддержки помогли им принять ее решение выйти замуж за Кэйлеба и создать империю.
Она и Кэйлеб полностью осознавали это, и именно поэтому, точно так же, как Кэйлеб настаивал на том, что чисхолмские торговцы и производители должны иметь равный доступ к рынкам империи, как иностранным, так и внутренним, они оба постановили, что именно Чисхолм возглавит формирование имперской армии. Среди королевских морских пехотинцев Чариса были те, кто возражал (хотя в большинстве случаев они были достаточно мудры, чтобы делать это тихо) против этого решения. Чье чувство гордости за свою собственную организацию, за то, как она так стремительно выросла, за то, как она сокрушила своих противников в Корисанде, было глубоко оскорблено идеей о том, что морские пехотинцы должны не только вернуться к тому, чтобы быть чисто корабельными и десантными силами, но и перевести в армию большинство ветеранов кампании в Корисанде.
Те, кто был достаточно глуп, чтобы выдвинуть свои возражения, были таковыми... однако нашли себе другие обязанности.
- Думаю, что, вероятно, еще одна часть, - сказал сейджин вслух, - заключается в том факте, что Кэйлеб и Шарлиэн так ясно дали понять, что, хотя Чарис разумно собирается взять на себя ведущую роль в военно-морских делах, имеет смысл отдать ту же роль Чисхолму, когда речь идет об армии. Вот почему ты теперь, конечно, армейский офицер. Решение перевести основную часть имперской морской пехоты в армию - и при этом уважать старшинство действующих офицеров армии - было непростым, но, как я думаю, Кэйлеб и Шарлиэн были правы, настаивая на этом.
- Безусловно! - кивок Грин-Вэлли был более энергичным и решительным, чем у Мерлина. - Офицеры, с которыми я работаю, очевидно, рассматривают это решение как доказательство того, что их величества имели в виду то, что они сказали об организации вооруженных сил империи. Особенно после... ну...
Голос барона затих на самой необычной ноте чего-то, что было почти - не совсем, но почти - смущением, и Мерлин улыбнулся без малейшего следа юмора.
- Ты имеешь в виду, особенно после того, как командующий армией вступил в сговор со сторонниками Храма, чтобы убить - или, по крайней мере, похитить - Шарлиэн?
- Ну, вообще-то, да, - признался Грин-Вэлли. Он слегка покачал головой. - На самом деле трудно винить их за то, что они беспокоятся об этом. На их месте я бы, конечно, опасался, что у короны возникнут серьезные сомнения в базовой надежности армии. Особенно учитывая, насколько популярен был Холбрук-Холлоу - среди простых солдат, а не только среди офицерского корпуса. Он тот, кто создал всю эту армию, Мерлин. Он сформировал ее, он командовал ею в большинстве важнейших сражений и вел ее солдат к победе в каждой кампании. Как они могли не беспокоиться о том, почувствует ли корона, что не может позволить себе доверять их лояльности после чего-то подобного? Если уж на то пошло, многие из них чувствовали себя пристыженными его действиями. Они не сделали ничего плохого, но он был их командиром, и, по крайней мере, некоторые из них чувствуют, что его измена запятнала и их тоже.