Но Ноулз, его жена, его шурин и невестка выжили, спрятавшись в крошечном колониальном поселении под названием Теллесберг, которое однажды станет столицей королевства Чарис. Они написали свои собственные свидетельства, свою историю того, что произошло на самом деле, и спрятали ее, надеясь, что, когда она будет открыта заново, столетия спустя, кто-нибудь захочет признать правду, когда он наконец увидит ее.
Кто-то оставался, и Братья Сент-Жерно хранили эти знания более четырехсот лет, передавая их, взращивая в тайне, постепенно работая над тем, чтобы подорвать сокрушительную политическую и духовную тиранию "Церкви", созданной Лэнгхорном и Бедар. Их никогда не было много, и им всегда приходилось быть безумно осторожными, но они никогда не сдавались.
Тот факт, что они поверили дневнику Ноулза, когда прочитали его, все еще вызывал у Шарлиэн благоговейный трепет во многих отношениях. Интеллектуальная и духовная целостность, необходимая для того, чтобы принять этот одинокий голос несогласия, ошеломляла всякий раз, когда она думала об этом. Она надеялась, что смогла бы сделать то же самое, но в глубине души сомневалась в этом. Поверить в единый голос протеста, каким бы страстным он ни был, а не в массовое свидетельство восьми миллионов других Адамов и Ев? Принять слово того, кто умер почти за семьсот лет до рождения Шарлиэн, а не слово живой, дышащей Церкви Ожидания Господнего? Отвергнуть каждую веру в волю Божью, которой ее саму учили с детства?
Нет. Несмотря на ее собственное глубокое разочарование в связи с недостатками Церкви, несмотря на ее признание вырождения и продажности людей, которые контролировали эту Церковь, несмотря на ее глубоко укоренившуюся убежденность в том, что Церковь должна быть каким-то невозможным образом очищена от накопившейся коррупции, она ни разу не подвергла сомнению фундаментальную, основополагающую "истину", которой ее учили о Лэнгхорне и Бедар. И, если быть честной, она бы никогда этого не сделала... если бы не встретила кого-то, кто был мертв даже дольше, чем Джеримайя Ноулз.
Мерлин Этроуз. Сейджин Мерлин. Самый смертоносный воин в мире, наблюдатель видений, защитник Кэйлеба, наставник, друг и учитель. Все это сразу... а также ПИКА - "персональный интегрированный кибернетический аватар", в котором хранились воспоминания, надежды и мечты молодой женщины, которую когда-то звали Нимуэ Элбан.
Мерлин, единственное существо на планете Сэйфхолд, которое знало правду о Земной Федерации и ее разрушении, потому что он видел это собственными глазами Нимуэ. Потому что сама Нимуэ умерла более девятисот лет назад, сознательно пожертвовав своей жизнью, чтобы эта планета, Сэйфхолд, могла когда-нибудь стать не просто убежищем человечества, но и колыбелью его возрождения.
Нет, я бы никогда не поверила в это без Мерлина, - призналась она. - Я бы хотела, думаю, но я бы этого не сделала. Несмотря на то, как сильно я люблю Кэйлеба, не думаю, что даже он смог бы убедить меня в этом. Но у меня есть Мерлин. Он с нами. И учитывая это, как я могла не поверить?
- Я бы хотела, чтобы ты был здесь, Кэйлеб, - сказала она теперь с тоской и услышала тихий смешок у своего уха.
- Я бы тоже хотел быть с тобой, - сказал ее муж из их спальни в Черейте... более чем в шести тысячах миль отсюда. - И не только потому, что нам с Эдуирдом будет немного трудно объяснить, где ты находишься, если кто-нибудь случайно заметит, что тебя нет.
Прозрачный, как вода, наушник, вставленный в ее правое ухо, передавал его голос с "защищенного коммуникатора", который она носила на золотой цепочке на шее.
- К счастью, - заметил второй, более глубокий голос, - вы один из самых талантливых... фабрикаторов, с которыми я когда-либо сталкивался, Кэйлеб.
- Любой дипломат учится лгать с лучшими из них, Мерлин, - ответил император.
- Почему я подозреваю, что вы научились "лгать с лучшими из них", пытаясь объяснить такие мелочи, как разбитые окна, украденные яблоки и все те другие нарушения детства, в которых вы, несомненно, были виновны? - спросил Мерлин Этроуз из передней кабины скиммера.
- Потому что ты его знаешь? - невинно предположила Шарлиэн.
- Возможно, - сухо сказал Мерлин, и Шарлиэн усмехнулась.
Что ж, может быть, "коммуникатор" и есть магия, - подумала она. - Но если это так, то, по крайней мере, это магия, к которой я начала привыкать. Интересно, дойду ли я когда-нибудь до того, чтобы принимать это как должное, как это делает Мерлин?
Иногда она подозревала, что так и будет; в других случаях она была уверена, что этого никогда не произойдет. Это было просто слишком чудесно, слишком невозможно для этого. Но были и такие моменты, когда ее собственное незнание чудесных игрушек Мерлина на самом деле становилось преимуществом.