Разумеется, часто этот поиск возвращает людей к случайным, причудливым, а иногда даже и опасным формам духовности, тем не менее это происходит.
Может показаться, что здесь мы говорим только о Европе. Во многих частях Северной Америки (хотя и не везде) те или иные формы духовности никогда не выходили из моды, в отличие от Европы. Но на самом деле картина сложнее. В Северной Америке религия и духовность находятся на «должном» (с точки зрения господствующей философии) месте — то есть вне всех прочих сфер реальной жизни. И из того факта, что гораздо больше американцев, чем европейцев, ходят в церковь, не следует, что скрытые источники в Америке не действуют подобным образом или что перед американцами не встают те же самые вопросы.
Если же мы оглядимся вокруг себя, то сможем быстро убедиться в том, что в большинстве других частей мира проект создания бетонного покрытия никогда не привлекал людей. Если мы окинем взглядом Африку, Ближний Восток, Дальний Восток, Центральную и Южную Америку — то есть примем в расчет большинство людей, живущих на земле, — то увидим, что феномен, который мы расплывчато называем «духовностью», продолжал участвовать в жизни семей, деревень, городов и общества в целом. Он принимал различные формы. Он самыми разными путями был связан с политикой, музыкой, живописью, театром, другими словами — с повседневной жизнью.
С западной точки зрения это может показаться курьезом. Антропологи и путешественники часто с удивлением говорят о том, как народы, обладающие достаточно развитой культурой (скажем, японцы), все еще держатся за такие представления, которые кажутся нам архаичными суевериями. Как странно, что они все еще пьют из журчащих источников, когда мы знаем, насколько полезнее для здоровья пользоваться водой, над которой компетентные органы осуществляют контроль, водой, поступающей по трубам и очищенной от вредных примесей. Однако мы все чаще начинаем сомневаться в нашей водопроводной системе. Мы уже готовы снова подумать об источниках. Иногда (что христианам должно показаться забавным) какой–нибудь нынешний журналист рассказывает о том, как он посетил какой–нибудь храм или собор и обнаружил там нечто трогательное и даже приятное. Разумеется, за этим стоит мысль, что разумные люди не занимаются такими вещами. Они решительно отделяют себя от тех, кто считает себя христианами. Однако журчание свежей воды трудно не заметить. И сегодня все меньше и меньше людей даже и в нашем материалистическом мире стараются затыкать себе уши.
Пробуждение интереса к другим типам жизни, не выведенным в пробирке, принимает самые разные формы. В 1969 году всемирно известный биолог сэр Алистер Харди основал Центр исследования религиозного опыта. Он по радио обратился к людям с призывом записать свои истории на эту тему и отослать их ему, чтобы он мог классифицировать религиозные переживания примерно таким же методом, как биологи и естествоиспытатели XIX века классифицировали данные о бесчисленном количестве форм жизни на планете. Этот проект развивался, и за годы его работы была накоплена масса материалов, которые теперь доступны в Интернете (см. сайт http:// www.archiveshub.ac.uk/news/ahrerca.html). И если кто–то полагает, что подобные вещи интересуют лишь горстку чудаков или что эти темы теряют свой смысл по мере развития общества, ему следует ознакомиться с этими материалами и задуматься над ними.
Или вы можете пойти в любой книжный магазин и найти там отдел под названием «духовность». И на самом деле здесь можно увидеть еще одно знамение нашего времени — владельцы книжных магазинов не знают, как назвать эту категорию книг. Иногда ее называют «Ум, тело и дух». Иногда «религией» — хотя в обычном случае вы могли бы ожидать увидеть здесь Библии в кожаном переплете и подарочные издания молитвенников, а не источники живой воды. Иногда такой отдел носит название «Самосовершенствование», как если бы духовность была материалом для самостоятельного освоения на выходных, чтобы сделать свою жизнь лучше.
Обычно в таких отделах магазина мы найдем яркую смесь всего на свете, хотя это зависит от стиля заведения и его руководства. Иногда здесь можно встретить довольно серьезные богословские книги. Часто там же стоят книги, которые помогают вам определить свой «тип личности» по модной системе Майерса–Бриггса или с помощью эннеаграмм. Иногда там мы найдем что–нибудь более странное, скажем, книги про реинкарнацию: если мы поймем, кем были в прошлых жизнях, мы поймем, почему мы сейчас думаем и поступаем определенным образом. Другие авторы приглашают нас в мир природной мистики, чтобы помочь нам вступить в контакт с глубинными ритмами и циклами окружающего нас мира, а также мира внутри нас. А иногда нам предлагают нечто противоположное: буддийского типа отрешенность от мира и уход в духовный мир, где все внешние вещи теряют свою значимость. Иногда же предлагаемая нам духовность связана с Западом, будь то каббала (первоначально бывшая мистическим движением средневековых иудеев, а сейчас превращенная в обычный постмодернистский салат), лабиринты (которые были средством для поддержания молитвы в некоторых средневековых соборах, например в Шартрском, а теперь стали частью системы, сочетающей христианскую духовность с современным «поиском своего Я»), паломничества, где интерес к духовности сочетается со страстью путешествовать по свету.
Среди прочего (если думать о той части мира, где я сейчас живу) недавно пробудился интерес ко всему кельтскому. Даже самого слова «кельтский» достаточно, если его использовать в сочетании с музыкой, молитвами, зданиями, ювелирными изделиями, футболками и тому подобным, чтобы привлечь внимание — а за ним часто следуют и деньги — человека из нынешней западной культуры. Кажется, кельтская культура говорит об удивительном ином мире, где Бог (кем бы он ни был) ощущается непосредственнее, где люди живут в большей гармонии с природой и где внутренняя музыка куда богаче, нежели в нашем плоском мире техники, телесериалов и продажного футбола. Мир древних кельтов — Нортумбрия, Уэльс, Корнуолл, Бретань, Ирландия и Шотландия — находится, как кажется людям, крайне далеко от современного христианства.
Однако подлинный центр кельтского христианства — монашеская жизнь с суровой аскезой и пламенным проповедничеством — вряд ли привлекает к себе внимание современных людей. Святой Кутберт, один из величайших ирландских святых, обычно молился, стоя по пояс в море на северо–восточном берегу Англии. Как можно думать, вода там была такой же обжигающе холодной, как и сегодня. Однако сегодняшний горячий интерес к кельтам не распространяется на подобные дела умерщвления плоти.
Богатые и глубокие переживания, которые мы называем «духовными», часто, если не почти всегда, очень сильно вовлекают наши эмоции. Некоторые люди испытывают такое глубокое чувство внутреннего мира и блаженства, что они говорят: мы на какое–то время побывали в таком месте, которое можно назвать небесами. Иногда они просто смеются от счастья. Иногда же это опыт участия в страданиях мира — такой непосредственный и мучительный, что люди могут лишь горько плакать. Я здесь не говорю о чувстве удовлетворения после какого–то значительного успеха либо, напротив, о какой–то личной трагедии. Я говорю о мгновениях (о которых свидетельствует множество документов), когда люди почувствовали, что живут в каких–то иных измерениях, обычно недоступных для нас, где могут ощущать удивительную решительность и радость или же тревогу и муку, так что они относятся к подобным вещам как к реальным событиям, случившимся с ними. Любой опытный пастор или духовный руководитель знает, что подобные переживания могут коренным образом и надолго менять жизнь людей.
Что же мы можем сказать о «духовности» — об этом отзвуке голоса, который, быть может, зовет нас?
Христиане дают крайне простое объяснение этому пробуждению интереса к духовности. Если христианская история говорит правду (то есть если существует Бог, открытый нам с наибольшей полнотой в Иисусе), то этого и следовало бы ожидать, поскольку Иисус открыл нам Бога, который любит людей и хочет, чтобы они узнали об этой любви и откликнулись на нее. Фактически об этом же скажут люди любой религиозной традиции — то есть подавляющее большинство всех людей, когда–либо живших на земле: если есть какая–то высшая сила или высшее существо, не стоит удивляться тому, что взаимодействие с ней или с ним должно привлекать или хотя бы интересовать людей.