Невероятно.
Голые ягодицы.
Боже милостивый, чтобы такое случилось в ее доме!
Она попыталась пробиться сквозь толчею и уперлась в твердую мужскую грудь. Низким приятным голосом мужчина проговорил ей на ухо:
— Не беспокойтесь. Это можно уладить.
Тори вскинула голову. Перед ней был человек, чье отражение в зеркале она недавно видела. Тот, кто преследовал ее на протяжении всего вечера.
— Простите? — холодно спросила она. Он легонько сжал ее локоть.
— Инцидент уже исчерпал себя. Можете мне поверить. Однако девушку его слова не убедили.
— Кто он? — требовательно спросила она, кивнув в сторону великана.
— Один вспыльчивый шотландец. Тори ожидала более конкретного ответа.
И, словно прочитав ее мысли, незнакомец милостиво добавил:
— Мой волынщик.
Брови Тори сдвинулись в одну ниточку.
— Кто?
— Мой волынщик. — Мужчина надул щеки и изобразил, что играет на волынке. — Удивительно, что Диккенс или кто-нибудь еще из ваших слуг до сих пор не утащили Йена на кухню.
Тори это показалось не менее удивительным. Она посмотрела в лицо незнакомцу.
— Мы, кажется, не представлены?
— Да.
Подозрение вспыхнуло у нее внезапно и сразу же укрепилось, хотя она и не могла знать всех приглашенных в лицо. Глаза ее сузились в щелочки.
—Вам посылали приглашение?
— Нет.
— Вы пришли сюда, чтобы устроить скандал?
— Я бы этого не сказал.
Тори начала приходить в отчаяние.
— Тогда скажите хотя бы, каквы сюда пробрались.
— Маккламфа…
— Маккламфа? — перебила его она.
Он указал на рыжеволосого великана, которого уже уводили лакеи под любопытными взглядами зевак.
— Его имя Йен Маккламфа.
— И он играет для вас на волынке.
— Да, помимо прочих обязанностей.
Она не решилась уточнить, какими были другиеобязанности.
Мужчина смотрел на нее сверху вниз и улыбался: улыбались его глаза и красивый рот с ровными белыми зубами. Тори как зачарованная смотрела ему в лицо. Когда она увидела его первый раз в зеркале, ей показалось, что более прекрасного мужского лица она еще не встречала, но сейчас, когда незнакомец улыбнулся, он показался ей еще красивее.
Наконец она опомнилась и проговорила:
— Так, значит, он…
Похоже, мужчина захотел немного прояснить ситуацию:
— Когда мы с Йеном подошли к парадному входу вашего дома, охранники приняли нас за официантов.
Она взглянула на обнаженную полоску его ноги между гетрами и килтом и почувствовала, как к щекам ее прихлынула кровь.
— Потому что вы были в шотландских костюмах.
— Мы поняли это позже, — кивнул он.
— Но вы не официант, — произнесла Тори вслух то, что уже давно было для нее очевидным.
— Угадали.
Показалось ей это или в его бархатном низком голосе действительно прозвучал сарказм?
— И вы не сотрудник компании, которая взяла на себя организацию этого приема.
— Да, я не являюсь сотрудником этой компании.
— Тогда что вы здесь делаете?
— Это длинная история.
Тори слегка склонила голову набок и сообщила своему незваному гостю:
— Я люблю длинные истории.
— Послушайте, мисс Сторм…
— Вы знаете, кто я такая? — прервала она его.
— Да, вы Виктория Сторм.
Именно этого она и добивалась. Облизнув губы, она быстро спросила:
— А как ваше имя?
Мужчина колебался лишь мгновение, прежде чем ответить ей:
— Митчелл Сторм.
Это было уже второй его ошибкой.
Митчелл стоял перед Викторией Сторм и следил за переливами красок, плещущихся в ее глазах: в них отражались синева волн в лучах заходящего солнца, туманная зелень холмов после весенней грозы и тот особенный оттенок вереска — лавандово-серо-голубой, — который встречался только на их острове.
В этих необыкновенных сине-зеленых глазах он разглядел также острый ум, достоинство и немного злости.
Но больше всего его поразило то, что его кузина, похоже, отвергала обычные женские ухищрения и кокетство и была начисто лишена жеманства, высокомерия и прочих черт, присущих большинству красивых молодых женщин.
Возможно, несмотря на красоту, она была не такой глупой, как все остальные.
— Окажите любезность, объясните мне наконец, что здесь произошло, — услышал он ее голос.
— Ваши гости весь вечер оскорбляли Маккламфу, и в конце концов он не выдержал.
Девушка слегка нахмурилась.
— Значит, он решил преподать им урок, суть которого заключалась в том, что…
В ожидании продолжения Митчелл приподнял брови.
— …Маккламфу нельзя оскорблять безнаказанно, — закончила она.
Его кузина, оказывается, обладает чувством юмора. Это тоже явилось для него неожиданностью. Красивая умная женщина, понимающая к тому же, что жизнь временами бывает забавной и даже нелепой штукой.
Их долго вынашиваемые планы определенно пошли наперекосяк.
Ее внимательный взгляд пригвоздил его к месту. Они стояли почти вплотную друг к другу. Она откинула голову, решительно приподняла подбородок — бесспорно, эту женщину нельзя было назвать стыдливой мимозой — и строго спросила:
— Могу ли я считать простым совпадением, что мы носим одну и ту же фамилию?
— Нет.
— Значит, мы состоим в родстве?
— Да.
— Тогда не могли бы вы уточнить, в каком именно? Митчелл отвел взгляд в сторону и оглядел шумную толпу.
— Я не уверен, что сейчас для этого подходящее время и место.
— Предоставьте судить об этом мне. Девушка отличалась твердым характером.
— Это дальнее родство, — уклончиво ответил он.
— Насколько дальнее?
— Вы приходитесь мне четвероюродной сестрой.
— Каким образом?
— Мой прапрапрадед, Ангус Сторм, и ваш прапрапрадед, Эндрю Сторм, были братьями-близнецами. Ангус родился на пятнадцать минут раньше своего брата и потому унаследовал земли, титул, долги и стал главой клана Стормов.
— А Эндрю?
— Если вы изучали историю Шотландии, то должны знать об экономическом спаде в середине девятнадцатого столетия.
— Голод вследствие неурожая.
— Бедствие затронуло не только Ирландию, но также горную Шотландию и Гебридские острова. Дошло до того, что целые города были вынуждены питаться морскими водорослями и моллюсками. И в это-то трудное время молодой шотландец, не имеющий земли и денег, решил эмигрировать в Америку и попытаться устроить свою жизнь без посторонней помощи. — Митчелл обвел взглядом роскошно меблированную комнату. — И похоже, ему это удалось.
Девушка смотрела на него немигающим взглядом.
— И по семейным преданиям, в этом не было заслуги его брата-близнеца, который безжалостно вышвырнул Эндрю из Шотландии.
Митчелл почувствовал, как кровь прилила к его щекам.
— Это далеко не полное изложение всей истории.
— Я уже говорила вам, мистер Сторм, что люблю длинные истории.
— Я буду счастлив рассказать ее вам, но не здесь и не сейчас.
— Значит, в другой раз, — быстро сказала она.
— В другое время.
— Завтра?
Почему бы и нет? Разве не для этого он переплыл океан?
— Хорошо, — согласился Митчелл и добавил: — Кажется, на нас начинают бросать косые взгляды.
Он заметил, что она никак не отреагировала на его последние слова. Очевидно, она настолько привыкла к людским пересудам, что давно перестала обращать на них какое-либо внимание.
Оркестр начал наигрывать мотив медленной песни о любви.
— Может быть, потанцуем? — проговорил он, не успев обдумать возможные последствия своего предложения.
Вопрос застал ее врасплох.
— Потанцуем?
Он кивнул в сторону бальной залы:
— Я приглашаю вас на танец, дорогая кузина.
Глава 4
Тори позволила ему себя обнять.
Оркестр наигрывал мелодию из очередного мюзикла Роджерса и Хаммерстайна, и девушка вспомнила слова этой песни: что-то о колдовском вечере и прекрасной незнакомке, мелькнувшей в толпе.