Человеку в плаще и его спутникам лишь оставалось кусать губы, наблюдая за тем, как уже вроде бы пойманную добычу уводят буквально у них из-под носа.
Андрей Иванович — он же Пахом — представил прибывших Вадиму позже, в машине, когда тот уже вывел приметный серебристый «Лексус», в котором разместились все, со стоянки возле аэропорта.
— Этот бородач, Вадим, старый мой корешок. И шефа твоего не последний знакомый. Мировой мужик! Правда, имя его тебе лучше не знать. Да он и сам, небось, забыл уже, как его зовут. Так, Борода? — с улыбкой обернулся Пахом к пассажирам на заднем сиденье, после чего переключил свое внимание на девушку: — Ну, а это, как я понимаю, Кристина? Хорошо себя ведешь. Умница, девочка!
— Это не Кристина, — буркнул Борода.
Пахом заулыбался:
— А, понимаю, понимаю. Наташа Воробьева? Вдвойне молодец! Вошла в роль. За это скоро, деточка, ты окажешься у папочки… Смотри, красавица какая! — не удержался от комплимента Пахом, когда та сдернула со своей головы бейсболку и, сняв очки, холодно посмотрела прямо в его глаза.
— Меня зовут Эллис, — отчетливо выговаривая слова, произнесла девушка.
— Как… Эллис? — переспросил Пахом, переводя растерянный взгляд на Бороду.
Но в этот момент его внимание привлек к себе Вадим, крутивший баранку:
— Андрей Иванович, за нами хвост.
— Где? — Пахом наклонился к боковому зеркалу.
— Два черных джипа. Приклеились от аэропорта.
— Да мы еще не далеко отъехали. Может, просто случайно за нами едут. Ты их это… того… поводи немного.
— Без проблем, — ответил Вадим, прибавляя газу.
А сзади послышался голос Бороды:
— Пахом, это в натуре за нами хвост.
— А ты-то это с чего взял?
— Потому что знаю. Он должен быть. Для того мы с Эллис здесь и находимся, чтобы увести его за собой. Так что, Вадик, жми, жми давай! — повысив голос, сказал он водителю.
— Какая к черту Эллис? — вновь обернулся к пассажирам Пахом, гневно сверкнув глазами. — Мне было приказано встретить Кристину, которая… Наташа Воробьева.
— Пахом, ты че, совсем не в курсе? Какая Кристина? Кристина вылетела другим рейсом.
— Как другим рейсом? — растерянно спросил Пахом.
— Так, Андрюх, другим. Эс Ю 272, из Женевы. Восемнадцать ноль пять самолет должен приземлиться в Шереметьево.
— В Шереметьево?
— Именно. А мы с Эллис — типа это, того… Чтобы внимание отвлечь.
— В Шереметьево… — Пахом надул щеки и с шумом выдохнул воздух: — Уф-ф… Ну и Чеботарь! Башка! — вымолвил он, поднимая пальцем козырек своей клетчатой кепки. И с едва уловимой горечью в голосе добавил: — Но, конечно, мог бы и не играть со мной втемную…
Тем временем «Лексус», вырвавшись на Каширское шоссе, безуспешно пытался оторваться от погони.
— В клещи собираются брать, — проинформировал Пахома Вадим, отчаянно гнавший машину вперед. — Может, остановимся, потолкуем с ними? Чего им от нас надо?
— Ха! — усмехнулся Пахом. — Ты видел, какие упыри в аэропорту пасли этих клоунов ряженых, которые у нас с тобой на заднем сиденье устроились?
— Сам ты — клоун, — спокойно отозвался Борода. — А водила твой, между прочим, правильно базарит. Лучше остановиться да потолковать, чем в столб какой-нибудь в этих гонках шибануться. Или у вас тут, в Раше, уже разучились по-мужски толковать? Так дай нам с Эллис по волыне, мы вам память и освежим.
— Где я вам тут волыны возьму?! — огрызнулся Пахом.
Голос подала Эллис:
— Нам говорили, что нас здесь встретят. Слышь, ты, кепка? Встретят! Не таксисты гребаные, а мужики! Так вы че — таксисты, что ли?
— Угу, таксисты… — буркнул Пахом, доставая из бардачка две беретты…
Как раз в это самое время в аэропорту Шереметьево бывший вице-премьер Чеботаревский встречал дочь банкира Вакариса, прибывшую рейсом SU № 272 из Женевы, в сопровождении его старинного приятеля — Сашки Соколова.
— Санта, бродяга! — первым делом обнял он его после того, как парочка миновала пограничный пост.
— Чеботарь… Здорово! — радостно жал руку бывшего вице-премьера Санта, он же Соколов Александр — старый соратник господина Чеботаревского.
— Как долетели?
— Превосходно.
— Ну, Кристиночка, — обратился, наконец, Чеботаревский к девчонке, — рассказывай, как дела? Много страху натерпелась?
— Угу, — всхлипнула Кристина, на вид оказавшаяся не таким уж и подростком, каким была запечатлена на фотографиях, до сего момента имевшихся в распоряжении Валентина Петровича.