Выбрать главу

– Конечно, Мине-тян. Не волнуйся о работе. Нет ничего важнее твоего здоровья. Первое, что мы сделаем завтра утром, – пойдем в больницу и узнаем, в чем дело. Посмотрим что и как.

– Но я не хочу брать много выходных. Ведь если я перестану посещать озашики, кто-нибудь другой станет «номером один».

– Знаешь, это будет даже хорошо – дать кому-то из других девочек побыть первой.

– Ты не будешь расстраиваться?

– Конечно нет.

Так и закончился наш разговор.

На следующее утро Кунико пошла со мной в больницу университета. Главного врача звали Доктор Накачо. Он заставил меня выпить целый кувшин воды, чтобы сделать анализ мочи, но я смогла сходить в туалет только через три часа.

Доктор проверил ее полоской какой-то бумаги. Бумага стала полностью зеленого цвета. Я запомнила это, потому что зеленый был одним из любимых моих цветов.

Они отправили меня на дополнительное обследование. Кроме доктора Накано пришло еще почти десять человек.

– Разденьтесь до пояса, – приказал он.

До сих пор единственным мужчиной, который видел меня обнаженной, был мой отец, и это было много лет назад. Я не собиралась раздеваться перед всеми этими практикантами. Доктор Накано заметил мои сомнения и закричал:

– Делайте как я говорю, молодая леди. Все эти люди будут врачами и находятся здесь, чтобы наблюдать за процедурами. Теперь представьте, что я тут один, и разденьтесь.

– Я бы не разделась, даже если бы вы были тут один, – ответила я.

– Прекратите зря тратить мое время, – рассердился он, – делайте как я говорю.

Я опустила голову и начала выполнять его приказ. Ничего не случилось. Не знаю, чего я ожидала, но доктор и студенты продолжали заниматься своим делом.

Когда я поняла, что они не интересуются моим телом, я забыла про них и стала разглядывать комнату. Там стоял странного вида аппарат с кучей проводков, торчащих во все стороны. Пришла медсестра и стала пластырем закреплять датчики на моем теле. Затем меня поместили в аппарат.

Доктор включил машину, и из нее полезла длинная лента, на ней были нарисованы две линии. Одна из них была прямая, а вторая прыгала вверх и вниз.

– Какая симпатичная линия, – сказала я, – вот эта, прямая.

– Боюсь, что это не слишком хорошая для вас линия. Зигзаги означают, что у вас не работает левая почка.

– Почему?

– В этом надо будет разобраться. И возможно, потребуется операция. Мне нужно сделать еще несколько анализов.

Какое ужасное слово – «операция».

– Извините меня, – сказала я, – но мне, наверное, лучше поехать домой и обсудить это с матерью.

– Вы можете вернуться завтра?

– Я не уверена, еще не знаю своих планов на завтра.

– Мисс Ивасаки, вам нужно немедленно о себе позаботиться. Иначе может возникнуть серьезная проблема.

– Какая?

– Возможно, нам придется удалить вам почку. Я все еще не понимала всей серьезности ситуации.

– Я даже и не знала, что у меня две почки. А что, одной недостаточно? Мне и правда нужны обе?

– Да, нужны. Жить с одной почкой нелегко. Это означает диализ и вероятность нанесения вреда внутренним органам. Это очень серьезно.

Мне нужно сделать дополнительные анализы как можно скорее.

– Вы можете сделать их сейчас?

– Да, если вы готовы остаться в больнице.

– Остаться? Вы имеете в виду переночевать?

– Да, конечно. Вам придется пробыть здесь около недели.

Я почувствовала себя так, будто меня ударили в живот.

– Доктор, боюсь, у меня нет столько времени. Я, возможно, смогу выделить дня три, но будет лучше, если вы уложитесь в два.

– Это займет столько времени, сколько нужно. А теперь идите и регистрируйтесь в больнице. Чем раньше вы это сделаете, тем лучше.

Я чувствовала себя бессильной, как карп на дощечке, которого вот-вот порежут для сашими.

Доктор сделал целую кучу анализов. Врачи нашли какую-то инфекцию у меня в горле, она-то и послужила причиной ослабления почек. Прежде чем делать что-либо другое, мне решили удалить гланды и посмотреть, не устранит ли это проблему. Назначили операцию.

Первым, кого я увидела, когда меня привезли в операционную, был человек в белом халате, направляющий на меня фотоаппарат. Не задумываясь, я послала ему очаровательную улыбку.

– Пожалуйста, не обращайте внимания на фотографа, – сказал врач. – Мне нужны фотографии этой операции для хирургической конференции. А теперь откройте широко...

Медсестра, стоявшая рядом со мной, тихонько хихикала. В силу характера своей работы, я не могла отвести взгляд от фотоаппарата. Это было забавно. По крайней мере целую минуту. Затем они дали мне местный наркоз и сразу после того, как доктор начал оперировать, у меня вдруг началась аллергическая реакция. Все мое тело покрылось сыпью, все чесалось, и мне было ужасно неловко. Мои мысли были только о том, как бы поскорее выбраться оттуда и пойти домой.

Я отказалась оставаться в больнице после операции.

– С моими ногами все в порядке, – настаивала я на амбулаторном режиме.

Я ушла домой, но все еще была серьезно больна. Горло подводило меня. Я не могла глотать, не могла говорить. Боль так мучила меня, что я три дня пролежала без движения на кровати. Когда же я наконец немного окрепла, чтобы встать на ноги, Кунико повела меня на осмотр в больницу. По дороге домой мы шли мимо кофейни, откуда доносился вкуснейший аромат пирожных. Я сидела на диете больше недели и почувствовала острый приступ голода. Мне показалось, это означает, что мне стало лучше. К сожалению, я все еще не могла говорить, так что написала на бумажке: «Я голодна» – и показала ее Кунико.

– Отлично, – ответила она, – пойдем домой и расскажем всем хорошие новости.

Мой нос следовал за ароматом пирожных, но я позволила отвести себя домой. Кунико рассказала обо всем маме Масако.

– Думаю, это хороший признак, – кивнула мама, – сегодня вечером мы будем кушать сукияки.

По ее лицу пробежала недобрая ухмылка. К вечеру аромат говядины проник в мою комнату из кухни. Я пошла туда и написала на бумажке: «Что-то воняет».

– Воняет? – рассмеялась мама. – Ну, не знаю. Мне кажется, что это хорошо пахнет.

«Ты все та же Старая Меани, – написала я. – Зачем ты готовишь что-то вкусное, когда знаешь, что я ничего не могу есть?!»

Она так разволновалась, что схватила бумажку и собралась написать мне ответ. Я вырвала лист у нее из рук.

«Тебе не нужна бумага, – написала я, – мои уши прекрасно слышат».

– Да, ты права, – она рассмеялась над своей собственной глупостью.

Я попросила стакан молока, но сделала один глоток и ужасная боль охватила меня, казалось, до корней волос. Я пошла спать голодной. Мои подруги были очень добры и навещали меня, но я расстраивалась, что не могу поговорить с ними. Я не слишком хорошо проводила время. Один из друзей пришел с огромным букетом космоса, для которого явно был не сезон.

«Спасибо, – написала я, – но мне бы хотелось поесть».

– Это не слишком вежливо с твоей стороны, особенно учитывая, с каким трудом я нашел эти цветы.

«Нет, ты тут ни при чем. Не обижайся, просто меня мучит голод».

– А почему ты не ешь?

«Если бы я могла есть, я бы не голодала».

– Бедная... Но, думаю, у этого букета есть сила, чтобы заставить тебя чувствовать себя лучше, – загадочно произнес он. – Это не я купил цветы. КОЕ-КТО попросил меня принести их тебе. Так что сконцентрируйся на космосе, и увидишь, что произойдет.

Я серьезно поговорила с цветами, и они рассказали мне о своем появлении. Я догадалась: они были от человека, занимавшего место в моем сердце.

Я очень по нему скучала, не могла дождаться, когда вновь увижу его. Но в тоже самое время – я боялась его. Когда бы я ни думала о нем, мое сердце громко стучало, и я чувствовала, как к горлу подступают рыдания. Я не знала, что происходит. «Неужели мой племянник разрушил мне жизнь? Была ли я так напугана, что теперь не смогу пойти на физический контакт с мужчиной?» Стоило мне подумать о том, чтобы сблизиться с кем-то, как я вспоминала ужасного Мамору, и мое тело содрогалось от страха. «Моя настоящая проблема – это не горло и не почки, – думала я, – доктор должен был прооперировать мне сердце».