— В твоём случае так, — ответил тот. — А в их… Каин, я могу предложить только обмен. Считайте это проявлением моей жестокости. Вернуть родных по вектору можно, но при одном условии. Впрочем, оно уже выполнено. Вы из жизни вычеркнуты. Вас никогда не было. Если сейчас мы вернём твою семью, Каин, они не будут помнить о своей смерти ничего, но и тебя с ними не будет. Вовсе. Словно никогда и не было. Халд, Аки и Огла через месяц окажутся за решёткой, да парни ещё будут кастрированы как социально-опасные, но не за то, что сделали с вами, а за то, что украли у Руры наркотик и убили её. Ясно?
— Её убили? — потерянно спросил Каин. Арти кивнул.
— И ты про это знал? Снова кивок.
— Но почему… ты не сказал мне?!
— Потому что так было надо, — просто ответил Эрсай. — Прости. Я не хотел тебя обидеть.
— Эти малолетние мерзавцы будут кастрированы? — с интересом вмешался Клео. — Об этом нюансе я не знал. Неужели действительно так жестоко? Может, всё-таки просто стерилизация?
— Не мы придумывали этот закон, не нам его и нарушать, — вздохнул Арти. — Так что, Каин? Что ты решишь?
Каин невидящим взглядом смотрел перед собой.
— Да… наверно… — неуверенно произнёс он после почти минутного молчания. — Я согласен. Это будет… честно.
Арти кивнул.
— Радал… — позвал он. Тот обернулся. — Хатру вернуть невозможно, думаю, ты понимаешь почему.
— Потому что путь закончится так же и там же, — ответил Радал. — Я понял, не надо дальше говорить. Что же. Считай, что я тоже остался на Краю Радуги. Это можно?
— Можно. Мальчики, вы осознаете всё это потом, — пообещал Арти. — Осознавать предстоит долгие годы. Возможно, всю жизнь. Вы становитесь Сэфес, и в этом мире вас больше нет…
— Арти, что значит «остаться на Краю Радуги»? — недоумённо спросил Нарелин. — Ведь Радал будет жить в этом мире ещё долгие годы. Или ты имеешь в виду, когда его срок подойдёт к концу и он умрёт тоже?
— Это просто душа, — ответил за Арти Пятый.
Просто душа. Именно там, на Краю Радуги, находится всё, что ты любишь всей душой. И ни за какие сокровища мира ты, пленник собственной души и долга, не посмеешь взойти туда, к сияющим горним вершинам, и обнять тех, кто дорог тебе без меры. Но часть тебя остаётся там, с ними, и ты помнишь про это каждый день, каждый час, каждый миг.
И именно это делает тебя настоящим.
Пятый не говорил это вслух, но слов было и не нужно: Нарелин почувствовал, и вместе с тем пришло странное облегчение: наверное, это хорошо, что у меня пока нет никого, кто ушёл бы туда… в странный мир-после-смерти, где нет времени и где сплетаются воедино все пути. Но Клео невечен, и рано или поздно…
— Арти… — вдруг попросил он. — Арти, ты Эрсай, ты многое знаешь. Скажи, когда Клео умрёт, я смогу уйти вместе с ним? Я ведь эльф, у нас другие дороги.
— Ты уже не эльф, — усмехнулся тот. — И дорога у вас одна. Думаю, ты это чувствуешь, просто сказать себе об этом трудно, почти невозможно. Любая змея боится, наверное, менять кожу.
Арти усмехнулся, подмигнул Радалу. Тот едва заметно улыбнулся в ответ. А Клео шагнул к Нарелину и взъерошил ему волосы так, что на голове получилось настоящее воронье гнездо.
— Я же тебе давно говорил, — сказал он, улыбаясь, — а ты всё не верил. Чудо моё длинноухое!
5
Настоящие
Тайна
… Обычно мы не понимаем — не Сэфес виноваты в наших проблемах, а только мы сами. Контролирующие лишь поддерживают наши решения. Не они гранят алмаз. Они лишь вставляют камень в то место в звёздном ожерелье, которое определили мы, придав общему нашему творению подобающую форму. Грешно судить зеркало за то, что отразилось в нём. Грешно уподобляться тем, кто ищет причины своих бед не в себе, а в окружающем мире. Грешно брать на себя смелость миловать и карать. Истинное достоинство заключается прежде всего в понимании и прощении.
На Орине их встречали. Нарелин даже удивился — откуда столько народу, он не ожидал, что к месту, где сел их катер, придут одновременно почти все, кого он на планете знал. Ренни и Тон, Гаспар и Рино, Раиса с Реем, официалы — Ирден и Ноор. И незнакомых тоже было порядочно — для Орина, конечно. Двое Встречающих, женщины, с ними 780-й экипаж Сэфес, не-люди, рауф…
Весенний прозрачный день летел над ними, облака свивались и развивались; там, наверху, дули сейчас сильнейшие ветры, но они не достигали земли. По степи проносились шальные световые пятна. Молодая трава пробивалась тут и там, земля почти уже высохла. Лето, скоро будет жаркое, светлое лето, но не всем дано его встретить.
— Работы много. — Лин проводил взглядом летающий «градиент», на котором отправились к югу Каин с Радалом, Рей с Раисой и 780-й со своими Встречающими. «Градиент», лист микронной толщины, имел плавный переход от прозрачного цвета к молочно-белому, прозрачная часть его была слегка загнута, — летел на такой скорости, что через несколько секунд исчез из виду. — Как же много работы, блин…
Нарелину было не по себе и чуть-чуть неловко. Все заняты делом, а они с Клео, ещё немного, — и станут откровенной обузой. И связи с Эвеном до сих пор нет Арти сдержал своё слово.
— Поэтому столько народу? — спросил Нарелин. — Мы можем чем-то помочь?
К ним подошёл Ирден, улыбнулся Нарелину.
— Помочь? — переспросил он. — Я бы так не сказал. Это не называется «помочь». Это называется — вкалывать неделю как минимум. Мы вас забираем. Скажите всем «пока», и полетели.
— Да мы только рады! — оживился Нарелин. — Думаете, нам приятно впустую мотаться?
— Дай хоть передохнуть людям, — упрекнул его Пятый. — Тебе лишь бы впрячь кого-то и не слезать, пока не…
— Они чем-то лучше нас всех? — прищурился Ноор. Его Нарелин запомнил лучше, именно с ним ругался Пятый, когда они завершали операцию с Керр. — Слушай, друг, вас там ждут третьи сутки, а вы до сих пор здесь?!
— Нас уже почти нет, — примирительно сказал Лин. Клео, слушая перепалку, поднял глаза к небу да так и замер с открытым ртом. В только что пустом облачном просвете появилось быстро увеличивающееся веретенообразное тело, опалесцирующее, полупрозрачное, и вокруг этого странного объекта металось несколько десятков объектов поменьше, двигавшихся с неимоверной скоростью.
— Эт-то что ещё такое? — осведомился Клео, — Это чьё?
— Большая железяка — наша, — не поднимая головы, ответил Лин. — А рядом — «собаки». Пасутся. Жрать, оно, понимаешь, всем надо.
— Это как? — заинтересовался Нарелин. — Какие ещё собаки? Расскажи по-быстрому, пока нас Ноор не утащил, а то и так сплошные тайны.
— Да какие тайны! — отмахнулся Лин. Веретенообразный объект расплылся и стал напоминать гигантскую световую кляксу, неподвижно висящую в небе. «Собаки» садились на него, замирали. — Форма жизни такая, энергетическая. Их возле Орина несколько десятков живёт, прикормленных. Они полуразумные, интеллект на уровне овчарки. Отличные охранники, кстати. Тебе бы на Эвен парочку таких — и Федерация просто никогда бы к вам не сунулась.
— Длина корабля четыреста километров, — тихонько сказал Пятый. — Сейчас он собран, но в нём всё равно больше сотни. Средняя «собака» — от пятисот до…
— Десятикилометровую я видел, — тут же добавил Лин. — В пространстве, не здесь.
— Сколько? — поразился Клео. Вид у него был ошарашенный. — Ты серьёзно? Ради всего святого, зачем вам корабли таких размеров?!
— Мы такими «собачками» народ перепугаем, от Эвена шарахаться начнут, — серьёзно сказал Нарелин. — Поосторожнее нужно с такими штуками. Вы-то привыкли, а у нас все поначалу за агрессию принимают. И то сказать, не без оснований. Всё, что с вами связано — я имею в виду, с проявлениями другой вселенной, — через какую-то задницу выходит. Вначале Керр, потом случай со мной.
— А по-моему, сначала было как раз с тобой, — ответил Пятый, искоса глянув на Нарелина. — Если помнишь, всё началось с того, что кто-то пил на свалке с дружком. И во что это всё вылилось? Насчёт другой вселенной. Да нет, Нарелин, вселенная тут ни при чём. Дело в нас. Вернее, во мне. Не беспокойся, возможно, что-то удастся исправить. Но даже если возможно, я всё равно заплачу свою цену.